Ложь тогда давалась Астеру на удивление легко. Он что-то наплел
про то, что был схвачен жандармами и с трудом выбрался из-под
ареста. Рассказал, как явился сюда только что и застал лишь
умирающую служанку. Именно она поведала о том, что младенец не
выжил, а естия сошла с ума от горя, отравила полуорчанку и
сбежала.
Каждое слово в этом рассказе являлось ложью. Реши Альикс тогда
проверить его слова – хотя бы установить точное время смерти
полуорчанки или, того хуже, вернуть ее из мира мертвых в качестве
умертвия для допроса, и все вранье Лугстара рассыпалось бы как
карточный домик.
Но галеций Браушт безоговорочно верил своему другу. Верил и
считал одним из двух самых близких людей в этом мире.
– Мы обязательно найдем ее, Астер, – похлопал он друга по плечу,
искренне считая, что Лугстар также обеспокоен пропажей естии. –
Служанка не сказала пол ребенка?
– Зачем тебе это, Альикс? Не береди душу.
– Я должен знать, – настоял мужчина, но взгляд его был обращен в
пустоту.
– Это была девочка.
Дальнейшие события этого утра являлись полнейшей импровизацией.
Пока Альикс подбрасывал в крыло естии тело полуорчанки и искал по
всей столице обезумевшую от горя возлюбленную, Астер служил
отвлекающим маневром для естийя. Он сам пришел к нему с докладом о
том, что знает, где прячутся злоумышленники. Мол, под самое утро он
видел их в “Квартале последней надежды” и может показать этот дом
гвардейцам.
Ярость естийя в то утро стала наказанием для всех, кто попался
ему под руку. Разрешив Лугстару казнить зачинщиков бунта без суда
прямо на центральной площади, правитель отправился в почти целиком
сгоревшее крыло своей супруги, где нашел только ее мертвое
тело.
Злость и отчаяние, понимание того, что шанс открыть сокровищницу
“Падшего Естийя” навсегда безвозвратно утерян, так сильно застилали
его глаза, что мужчина просто не заметил наложенной на
простолюдинку иллюзии. Все, что его волновало, – это пустая казна,
пополнить которую теперь за счет супруги он не мог.
Только те, в ком текла кровь рода Эллес, могли открыть
сокровищницу, но сделать это раньше его супруга отказывалась
категорически.
– Ее Величие всегда хотела, чтобы после смерти ее тело было
отписано Академии Проклятых, – между делом обронил вернувшийся во
дворец Астер.
К этому времени тела всех тридцати пяти нанятых ими бродяг уже
висели на центральной площади, где наскоро были выстроены виселицы.
За заслуги перед естийем ему была дарована должность
патологоанатома в управлении по особо важным делам – совсем не то,
на что мужчина рассчитывал.