Эхо чужих грехов - страница 7

Шрифт
Интервал


– Ваше сиятельство, я не могу применять к графине силу, но уже вижу, что этого не избежать. Возможно, что из рук любимых дочерей хозяйка сможет принять пищу, а если этого не случится, то напор со стороны барышень не так её оскорбит.

Павел Петрович настоял, чтобы дочери кормили мать, пусть даже и через силу, но графиня проявила недюжинную волю. Все усилия домочадцев оказались напрасными: Наталья Сергеевна впала в забытьё и через неделю тихо скончалась, не приходя в сознание.

Этот удар подточил здоровье старого графа: сердце его не выдержало, и он слёг. Теперь Ольга и Катя попеременно дежурили у постели отца, пытаясь подбодрить его, настроить на выздоровление. Осознав, что род угасает, а дочери останутся в этой жизни с неустроенной судьбой, Павел Петрович захотел обвенчать Ольгу с выбранным женихом. Но тут выяснилось, что после случившегося Шаховские передумали родниться с семьёй Бельских и, поскольку их сын не сделал официального предложения, посчитали себя свободными от всех обязательств.

Предательство жениха разбило Ольгино сердце. Она побледнела как смерть, но всё-таки смогла выговорить:

– Что ни делается – всё к лучшему! Рано или поздно тёмные стороны души Шаховского вышли бы наружу, а если б мы поженились, что-то исправлять было бы поздно. Господь спас меня от незавидной судьбы!

Однако слова остаются словами, но что делать с собственным разбитым сердцем – Ольга не знала. Она похудела и подурнела так, что в ней невозможно было узнать гордую красавицу, ещё три месяца назад танцевавшую на столичных балах. Теперь Ольга пропадала в ближайшем женском монастыре, выстаивая там все службы.

Заботы об отце легли на плечи Кати. Она целыми днями просиживала у постели графа, читала ему, поила чаем, давала лекарства, пыталась развеселить, вспоминая милые времена своего детства. Может, случилось чудо, или помогла любовь дочери, но через два месяца после смерти жены Павлу Петровичу наконец стало легче, и он начал подниматься с постели.

– Катюша, я знаю, зачем Всевышний вернул мне силы, – однажды признался граф. – Дело в том, что я не успел выполнить свой долг. Мой род угасает, и если сейчас не поторопиться, то имения и титул со временем отойдут казне, а как вы станете жить одни-одинешеньки, мне страшно даже подумать. Помоги мне, напиши письмо государю.