– Неужели ещё попадаются?
– Вот всё собираюсь монографию написать да в распространить в помощь среди работников сыска, – оторвался Джанерти от бумаг и прихлебнул чай, заботливо приготовленный и поданный Минуровым в расписной зелёной чашке, которую держал тот для особых гостей.
– Вы уж и нас тогда не забудьте. – Минуров подсунул расписную тарелку с печеньем.
– Времени не хватает, да и материала ещё маловато, а ведь чешутся руки, так и просятся накопившиеся мысли на бумагу.
– Раз имеется надобность, мы постараемся, Роберт Романович, – заверил Минуров. – Я Приходько прикажу, чтоб не пропускал ни одного урку. Будет расспрашивать про каждую татуировку и сразу описание прилагать.
– Татуировка профессионального преступника – необыкновенное удостоверение личности уголовника, подтверждающее его положение среди своих, – допил чай следователь и, откинувшись на спинку стула, разговорился, увлёкшись. – Авторитеты, элита криминала удостаиваются особых росписей, порой икону целую на спине или груди размещают, поди разгадай все их подвиги! Воры помельче, те мудрят в соответствии со специализацией: щипачи, гопстопники, медвежатники. Убийцы – и те квалифицируются особыми знаками, убил женщину – на груди или бедре обнаружите у него татуировку в виде женщины, горящей на костре, и поленья в том костре не просто пририсованы, их количество означает срок лишения свободы. Милейшее домашнее животное – кот – для них символ удачи, но самый распространённый знак носит на плече даже впервые угодивший за решётку – восходящее солнце.
– И что же это означает?
– Ничего дороже для узника – мечту о свободе…
– Товарищ начальник! – с треском распахнулась дверь, и в кабинет влетел надзиратель. – Беда в одиночке!
– Что стряслось? – Минуров так и вскочил.
– В глазок проверял, когда первый обход делал, арестованный на нарах сидел, из чашки хлебал. Второй обход сделал – он ничком на полу и не движется!
– Зачем паникуешь? – Минуров старался сдерживаться. – Камеру открыл?
– Я Матвеича крикнул. Вместе открыли и забежали. Мёртв!
– Как мёртв? Почему? Один же был?
– Один. Только не дышит и пена у рта.
– За врачом, за Абажуровым беги, остолоп! Может, припадок? А ты крик поднял!
– Отошёл… – прислонился к стене надзиратель и руки без сил уронил. – Матвеич пульс пытался считать. А его нет, холодное тело…