Значит, герой мой – вернее, я – оказался в грузовом лифте. Ну, что ж, не так все безнадежно – отсюда вполне можно выбраться. Нужно просто найти панель с кнопками.
Я опять поднялся, тщательно, сантиметр за сантиметром ощупал стены. Догадка оказалась верна – панель отыскалась! Нажал на нижнюю кнопку – одна из стенок разъехалась в стороны, превратившись в дверь. Я вышел из лифта – и оказался на улице.
Было уже темно, успела наступить ночь. Странно! А мне казалось, что прошло не так много времени. Наверное, я просто уснул, падая, падая вниз. Но в любом случае, приключения мои закончились, приду сейчас домой, лягу в постель, досыпать остаток ночи. Перевел дух, то есть вдохнул и выдохнул воздух – что-то было не так. В самом вкусе воздуха было что-то необычное. Сделал шаг вперед, огляделся. Темнота здесь была почти такая же плотная, как в лифте. Ни одного огонька, только звезды на небе, крупные, яркие звезды. Слишком крупные и яркие. И небо неправдоподобно черное. Прошел еще немного вперед – шаги раздавались гулко. Все это тревожило. Но я не сдался так сразу: шел, слушал шаги и пытался распробовать воздух. Пока не уперся в стену – каменную, шершавую на этот раз, а не гладкую, железную, как в лифте. Двинулся вправо, пошел вдоль стены…
Западня в западне – вот что это такое. Выбравшись из одной, я оказался в новой – во дворе-колодце. В такой темноте выхода не найти. Тем более что в некоторых дворах-колодцах вообще нет прямого выхода на улицу, только через квартиры. Мне почему-то кажется, что это тот самый случай.
Но вот что непонятно. Магазин «Si o no» находится во вполне современном здании, прямом и длинном. В таком доме просто не может быть никакого двора-колодца. И воздух… Чужой это воздух! Запах и вкус его совершенно другой.
Я заметался по двору, меня охватила самая настоящая паника. Хотелось кричать и стучать в двери, на которые вдруг стала наталкиваться моя вытянутая вперед рука. Двери, двери – что там за каждой из них? Вероятно, лестница, тоже темная, как этот двор. Темная, длинная, бесконечная.
И все-таки я не выдержал и закричал, громко, пронзительно, как кричат во сне. И подумал: с этого и нужно было начинать, а не биться в кошмаре, сейчас проснусь, и все закончится. Но сон продолжался, мой крик его не прогнал. Где-то наверху стукнула рама – кто-то, кого мне не было видно, распахнул окно, высунулся и обругал меня на чужом языке, который мне был понятен, на языке, который я так хотел забыть.