– Здравствуйте, Николай Тимофеевич! А я уж думал – вы позабыли своего старого друга, бедного еврея Шабсу.
И хитрая улыбка заиграла на его лице.
Григорьев протянул ему руку. Ароний с готовностью ее пожал, при этом заметив.
– Прям, как в старые добрые времена.
Николай как-то скукожился, что не осталось незамеченным. Но чтобы не продолжать этой темы, Григорьев спросил:
– И каков сегодня улов? – Николай махнул на мешок.
– Добротный, две бродяжки попались. Чисто, графиня будет довольна.
Григорьев вытянул из кармана кисет, начал скручивать папироску. Не глядя не ловца, он спросил.
– Не совестно ли – ведь твари живые-то?
Шабса сплюнул. Вытерся рукавом и только тогда ответил.
– Совестливо, отчего нет. Поначалу рука и вовсе не подымалась. Потом вошло в привычку. А в общем работа, как работа – других не лучше, не хуже. По крайней мере это не полицаем, в детей невинных палить. Отого и тяжко порой на душе бывает, так я сразу в трактир – там на душе легче становится и веселей. Слушайте, Николай Тимофеевич, а пойдемте на Почтовую, к Фучеку в пивную лавку, он мой должник, пропустим парочку, а то чего-то мне взгрустнулось?
Николай, молчал покуривая папироску, посматривал на видневшуюся отсюда реку.
– Нет, спасибо, Шабса.
Ароний заволновался. Он уже был готов к походу и успел поднять с земли свой инвентарь.
– Отчего, Николай Тимофеевич, я ему полдюжины собак выловил за бесплатно. Не бойтесь, вашего жалования мы не коснемся.
Григорьев странно смотрел на еврея. Не замечая его доводов, он спросил.
– А с телами ты что делаешь?
Шабса поначалу не понял вопрос, но заметив, что Николай смотрит на его мешок, понял куда тот метит.
– Вранье это всё! Это «черносотенцы» выдумывают, понимаешь, выжить нас никак не могут. У нас на рынке все мясо скотское, да куры и кролики. Боже упаси людей собачиной травить!
Николай на эти слухи никогда серьезного внимания не обращал, поэтому и продолжил:
– Да знаю я, Шабса! Трупы куда деваешь?
Ароний улыбнулся.
– Николай Тимофеевич, знал, что по правде всё. Не терпишь этих выртухплясов. А что с ними-то делать – иду за город, за «Садками», туда дальше. Тем место облюбовал – красиво так. Ямку вырою, вместе с мешком брошу. Землей засыплю, полевых цветков, по ходу нарвавших, сверху положу. Назад в городок приду, а там и в трактир.
Конец ознакомительного фрагмента.