- Я
как-нибудь и сам разберусь, Малфой, - холодно уронил Поттер, смеряя
белоголового максимально мерзким и презрительным взглядом, на
который только был способен. - И предложение покровительства с
твоей стороны смотрится, право слово, смешно...
Драко
начал стремительно покрываться пятнами, становясь похожим на
леопарда. Если только бывают бело-красные леопарды.
Рон
закашлялся, не слишком удачно пытаясь скрыть смех. Малфой бросил на
него испепеляющий взгляд.
- Тебе
это кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя
зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и
веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой
больше детей, чем могут себе позволить их родители.
Выдав эту
убийственную отповедь, Драко снова повернулся к
Харальду:
- На
твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, - медленно произнес
беловолосый. - Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои
родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо.
Если ты будешь общаться с отребьем вроде...
"Если
твой авторитет достаточно велик - оскорбления слабаков можно
проигнорировать. Если же нет - они должны ответить за
них!"
Уизли
даже не успел понять, что произошло - сам он только вскочил на
ноги, дрожа от ярости, а Поттер был уже прямо около мерзкой
троицы.
Упитанный
и широкоплечий Крэбб был неприлично медлителен. Поэтому получил
последовательно удар ногой в колено, кулаком левой руки в печень и
локтём по затылку. Долговязый и длиннорукий Гойл успел даже
провести что-то вроде бездарной атаки, но получил под дых и в
челюсть, после чего присоединился к своему лежащему на
полутоварищу.
Малфой не
успел ничего сообразить, а оба его телохранителя оказались
переведены из положение "работает" в положение "отключено на фиг".
А затем Поттер с самым флегматичным видом засветил ему в глаз что
есть силы так, что юный аристократ вылетел из купе со скоростью
пули. Следом за ним вылетели Крэбб и Гойл, а вот Драко наоборот
оказался вновь втянут в злополучное купе.
Швырнув
надоедливого хорька на свободное сиденье, Харальд наконец перевёл
участившееся дыхание.
Малфой,
немного пришедший в себя, попытался встать, но тут же получил
грубый и болезненный тычок в грудь.
- Я не
позволял тебе встать, червяк, - голос Харальда ожёг словно кнут.
Казалось невероятным, как у мальчишки может быть настолько злой и
холодный голос, напоминающий змеиное шипение.