Это оказались двое парней. Они продвинулись к парочке и быстро
оттерли офицера от девушки.
— Ну, чего приперся? — спросил один. — Закройте рот и не
вякай.
Серебренников был малый не робкого десятка. Он хотел расшвырять
парней парой затрещин, но тут один ударил его в бок.
Офицер почувствовал дикую боль. Оказывается, парень вонзил в
него нож. Затем вытащил и ударил снова, опять в тот же бок.
Тут же подключился и второй парень. Он также ударил офицера
ножом. Серебренников потерял равновесие и повалился на пол, а в
туловище у него уже зияли пять ножевых ранений.
Последнее, что он успел увидеть, это девушка, стоящая на
площадке первого этажа и равнодушно глядящая на него.
За то время, пока мы доехали до места работы Марии, подруги
убитого, Белокрылова несколько раз кинула в мою сторону странный
взгляд. Я понимал, с чем это связано, но, тем не менее, невинно
спросил:
— Что случилось? Ты все время глядишь на меня. Может, у меня
выросли огромные рога, как у быка? Или на голове появились клумбы
орхидей и гиацинтов?
Белокрылова отвернулась к окошку.
— Ты прекрасно знаешь, что это значит, — ответила она. — Этот
парень тебя неплохо уел, когда говорил про насекомых. Я тебя еще
таким не видела.
Я улыбнулся. Да, все-таки она отлично видела все, что произошло,
но сумела это скрыть от меня.
— Да, он неплох, вполне неплох. Но как сказал Леонардо да Винчи,
природа так обо всем позаботилась, что повсюду ты находишь, чему
учиться. Поэтому да, сначала мне надо разобраться, откуда он берет
все эти сведения. Верит в них или он талантливый мошенник? И еще,
вполне возможно, что он замешан в этом преступлении.
Белокрылова усмехнулась. Она продолжала смотреть в окошко.
— Ты так на него разозлился, что готов подвести под статью? Ты
знаешь, что надо делать. Сначала предоставь доказательства. А потом
уже обвиняй.
Город был маленький, через пять минут мы уже подъехали к
детсадику. Михалыч остановил машину у ворот, мы вошли внутрь.
— Скорее всего, Мария еще не знает об убийстве ее любовника, —
заметил я на ходу. — Ты же учитываешь это обстоятельство?
Белокрылова ничуть не замедлила шаг.
— Конечно, я сразу об этом подумала, — сказала она. — Боже, как
же я ненавижу эту часть работы. Но ничего не поделаешь, придется
терпеть.
Мария оказалась симпатичной женщиной лет тридцати пяти, высокой
круглолицей шатенкой. Она работала воспитательницей. Дети играли в
большой комнате рядом.