Только сейчас голос был уже не веселым, а нервным.
— Эй, труп, ты еще не труп? Если нет, то вставай, дело есть.
Сначала я почувствовал укол в руку, а потом мне на лицо полился
прохладный поток. Я перевернулся на спину, и подставил открытый
рот, чтобы вода лилась в него, но чуть не захлебнулся и
закашлялся.
— Аккуратнее! — недовольно пробурчала невидимая девчонка. — У
тебя все лицо в засохшей крови слоем в палец толщиной! Откуда?!
— Не знаю! — прохрипел я, и вслепую махнул рукой. — Дай!
— Сейчас.
Лицо снова обдало прохладой, а потом в моей руке оказался
плоский круглый сосуд,и я жадно присосался к нему.
— Дай хоть глаза промою, а то так и будешь на ощупь ползать!
Я махнул свободной рукой, показывая, что за воду она может
делать со мной все что угодно. По лицу осторожно принялось
скользить что-то мягкое.
Я наконец напился и оторвал почти пустой сосуд от губ, и тяжело
выдохнул. Живот будто бы раздуло от выпитого, и внутри меня вполне
ощутимо булькало, будто в большой бочке.
— Готово. — раздался голос незнакомки. — Можешь открывать
глаза.
Я послушался, и тут же с проклятьями и матами закрыл их обратно
— коварное солнце, дождавшись, когда я буду беззащитен, метнуло в
меня два огненных копья, которые через глаза поразили меня прямо в
мозг!
Продолжая ругаться, я перевернулся на бок, прикрыл глаза ладонью
и предпринял вторую попытку открыть их. На сей раз получилось лучше
— я не ослеп, и даже не испытал новый приступ боли. Все так же
держа ладонь козырьком над глазами, я осторожно принял сидячее
положение и наконец повернулся к той, что со мной
разговаривала.
Девушка лет двадцати-двадцати двух лет. Симпатичная. Темно-русые
волосы собраны в высокий хвост и перехвачены оголовьем активных
наушников, ярко-зеленые, чуть ли не сияющие глаза смотрят на меня с
любопытством и немного — с опаской. На шее — темно-синий платок,
скрывающий нижнюю часть лица и скрывающийся под воротником
облегающей то ли кожаной, то ли из чего-то похожего, куртки, с
длинными рукавами. Поверх куртки надета простенькая разгрузочная
система из пары ремешков, на которых висит несколько подсумков и
непонятный обрезиненный цилиндр. На поясе — широкий ремень, тоже с
несколькими подсумками, некоторые из которых были такие большие,
что пришлось их дополнительно прихватить к бедру
ремешком-другим.