БТР-1, с десятилинейной автоматической пушкой, восьмиколёсный, в
лобовой проекции держал нынешнюю трёхдюймовку с тысячи метров, а
больше и не нужно. Второй раз выстрелить ей уже не дадут. Вряд ли в
этой войне кто-то будет подпускать бронетехнику ближе, или
устраивать фланговые артиллерийские засады, а к следующей мы уже и
технику другую подготовим.
- Ты мне такие дашь, Ники? – голос Мишкина аж вибрировал от
вожделения.
- Неправильный вопрос, брат. Что значит мне? У тебя есть
экипажи, ремонтная база и командиры, которые умеют эту технику
использовать?
- Нет, конечно.
- Тогда зачем тебе «такие»? Если обстановка потребует –
перебросим уже боеготовое подразделение, но это вряд ли. Шанхай с
Гонконгом ты и так возьмёшь, там всех гарнизонов меньше ста тысяч.
«Такими» нужно бить сразу по Парижу и Лондону, пока они не
додумались до средств противодействия.
- Додуматься мало. Эти средства ещё произвести нужно и принять
на вооружение.
- Эх, молодёжь… Чтобы заминировать дороги и мосты примитивными,
но очень опасными фугасами, у британцев и французов уже всё есть, а
через месяц, максимум, они наладят выпуск легко устанавливаемых мин
и заминируют вообще все танкоопасные направления. Если мы засветим
это в Китае, то в Европе уже кровью умоемся. Не считай себя самым
умным, Мишкин – это очень опасное заблуждение. Мы не с дураками
воевать собираемся. Далеко не с дураками. Бронетехника – это
инструмент для глубоких прорывов фронта и перерезания коммуникаций,
а у тебя, в Китае, наш потенциальный противник сам прижался к
берегу, в приморские крепости, под защиту флота. Тут по-другому
действовать надо.
- Как по-другому?
- Покажу. Не спеши. У нас до Михайловска ещё две остановки.
В Челябинске заложили храм Божьей Матери и Императорский
Челябинской Университет, наградили отличившихся орденами и
деньгами, поприсутствовали на открытии Электрометаллургического
комбината специальных (титаномагниевых) сплавов, посетили хоккейный
матч между командами «Металлург» и «Трактор» и бал в местном
дворянском собрании. Всё это снималось для синематографа, для
пятнадцатиминутных документальных киножурналов, которые показывали
перед фильмами.
Кстати, о синематографе. Начинавшие этот бизнес, братья Люмьер
перешли на государственную службу в чине статских советников. Жан
Луи возглавил министерство Точного машиностроения, а старший, Огюст
Николя, Академию Синематографа, тоже, практически, министерство,
только притворяющееся общественной организацией. В числе её
учредителей не было ни одной компании, которую не контролировал
Дурново. Не напрямую, разумеется, но надёжно. И во всех этих
учредителях (синемастудиях и синемапрокатчиках) получили солидные
доли братья Люмьер. Деньги для них отошли глубоко на задний план,
как и жажда известности.