Такой расклад уравнял шансы всех членов Конфедерации. Как только
проект прикрыли на долгое время, а информация стала доступна
правительству в полном объеме, они просто поделили нас между собой.
Десять стран - десять человек. Как детская считалочка. "Это - мне,
это - тебе". Мы же , соревновались между собой, словно малые дети,
если задания руководства сводили нас на одну траекторию. Было
весело, надо признать.
Тем удивительнее и фантастичнее звучала новость о гибели
Мартина. Имея за плечами почти семьдесят лет карьеры, которая
каждый наш день превращала в битву, приключения и острый,
обжигающий риск, он, как стало известно, вышел вечером на привычную
пробежку, а через пару часов был найден в городском саду, лежащим
среди кустов. Просто у парня остановилось сердце.
Просто? Серьёзно? "Просто" он мог пойти отлить. "Просто" он
любил засадить какой-нибудь молоденькой красотке, не подозревающей,
что этот горячий самец разменял вторую сотню лет, потому что свой
чип, в отличие от меня, Мартин получил, имея уже парочку седых
волос.
Но вот так глупо сдохнуть среди собачьего дерьма и
свежеобрезанных кустов? Не поверю никогда. К тому же,
дрон-патрульный, один из тех, что следят теперь круглосуточно за
порядком на улицах, вдруг сменил траекторию своего движения и ровно
на три минуты отклонился в сторону. Соответственно, полиция лишь
увидела, как Мартин двигается по лужайке, а потом, когда дрон
восстановился, лежит с широко открытыми глазами, равнодушно
смотрящими в безоблачное небо Парижа. Бред.
Тем не менее, в момент, когда пришло сообщение о смерти Рота, я
нежился на пляже под палящим южным солнцем и ничего подобного не
ожидал. Мне предстояло провести ещё несколько дней в Эмиратах.
Задание должно быть выполнено. Это - репутация
Первое, самое главное чувство - ощущение острой потери. Мы не были друзьями. Более
того, с некоторыми из десятерых первопроходцев меня вообще
связывали эмоции, близкие к ненависти, но, черт возьми, нас
объединяла одна, весьма дерьмовая история. Объединяла крепче
семейных уз. Не так уж просто жить долго. Совсем не просто. Я
видел, как умирали мои родители. Я хоронил тех женщин, которые
имели неосторожность полюбить меня. Я все время лишь
терял.
Хуже всего - чувство безысходности, выматывающей бесконечности.
И тайная, рождающая внутреннюю дрожь мысль, а вдруг мы на самом
деле стали бессмертными? По крайней мере, я пробовал целый ряд
ядов. Нет, не для самоубийства. Вот уж глупость. Любопытства ради.
И что? Да, ничего. Сходил в туалет на пару раз больше, чем
обычно.