- Я Джон Карпентер. – Представился мне
мужчина и открыл рот что бы продолжить свой монолог. А я тем
временем виртуально хлопнул себя по лбу. Конечно же. Со мной на
связи владелец и управляющий «Интеллект Систем». Самый богатый и
влиятельный человек планеты, по мнению западных таблоидов. И еще
разработчик и производитель систем искусственного интеллекта на
основе квантовых нейросетей. Единственный владелец условно рабочей
технологии телепортации, но это только на уровне слухов. И,
по-моему, я знаю зачем он со мной связался. Причем
лично.
- Я не просто обеспечу вам все
возможности для работы, но и готов …. – Что американец хотел мне
предложить дальше слушать не стал, да и не хотел, если быть совсем
точным в определениях. Туго натянутые в последние время нервы
внезапно со звонким звуком лопнули и я принял для себя
окончательное решение, которого боялся и откладывал на потом в
последние дни.
- Нет. – Оборвал бизнесмена грубо и на
полуслове, но я, наверное, стал слишком стар, чтобы играть в
политику и сохранять на своей морде ленивое и насквозь лицемерное
выражение вежливости.
- Но почему? – Не поддельно удивился
категоричности моего отказа Джон. – Условий лучше, чем, я вам не
предложит никто на этой планете.
- Скажите. – Несколькими кликами мышки
я вывел в угол трансляции картинку толпы, радостно разносившей
Кремль. – Это ведь вы устроили?
Джон на долю секунды нахмурился и
наконец-то прекратил улыбаться. Всегда бесила тупая привычка людей
ходить с натянутой на морду дежурной ухмылкой под собой не
обозначающей ровно никаких искренних эмоций. Хочешь смеяться –
радуйся. Плакать – рыдай, но зачем возводить при этом привычку к
лицемерию во главу угла?
- Профессор. – Несколько секунд
американец собирался с мыслями и начал осторожно подбирать слова. –
Поймите, просто прогрессивная часть вашего общества устала жить при
тирании и выбрала новый путь к демократии и светлому …
Вот тут я не выдержал и заржал. Причем
смеялся искренне. Практически как в детстве. До колик в животе и
едва ли не полной остановки дыхания. С трудом остановился только
через несколько минут, когда закололо где-то в груди. Так,
наверное, просто прорвалась наружу истерика. Последние недели все
же выдались слишком напряженными для интеллигентного ученого, до
этого толком не видевшего реальной жизни. Страшно наблюдать
крушение своей Родины и быть абсолютно бессильным что-либо
изменить. Понимая при этом не малую долю собственной вины во всем
ныне происходящем.