Игорь-Буря поморщился. Да уж, упустил
он своего старшенького. Глава уже хотел схватить за шиворот щенка и
хорошенько встряхнуть до клацанья зубов, но тут от упавшей на пол
служанки во все стороны ударила волна синеватого и почти
прозрачного пламени. Здание вздрогнуло и только стол остался целым,
прикрытый щитом Алексея.
Но больше всех досталось Семену. Его
покрытое многочисленными ранами тело глухо шмякнулось наземь у
противоположной стены, продолжая так же беззвучно выть на одной
ноте мерзкое « ы-ы-ы-ыыыы».
- Одаренная, - ахнули все Затоновы за
столом хором, словно репетировали такую реакцию.
- У нее инициация, - рявкнул на
застывших в ступоре родственников Алексей подхватил потерявшую
сознание девчонку на руки. – Малую надо срочно к
целителям.
Проснулся я сам для себя незаметно. Вот вроде ещё плывёшь в
каком-то странном тумане, толком не разбираясь где ты и что ты, и как-то сразу уже мутным взглядом
обводишь тесную реальность опостылевшего подземного грота с едва
светившимися наростами грибов по стенам.
Самочувствие на удивление оказалось
хорошим. Нога только едва ныла. И
то на фоне такого недавнего прошлого это состояние организма,
казалось, едва ли не блаженством. Острая и горячая спица боли из
разодранной костью мышцы куда-то ушла за время глубокого
сна.
- Вот и не верь после этого, что сон
не лечит, - Я сам себе буркнул под нос и заметив рядом флягу сразу
к ней потянулся. Жажда и голод все также продолжали одолевать
организм, вгрызаясь в мои внутренности с настойчивостью целого
косяка амазонских пираний.
- Это не сон лечит, а лекарства. –
Полог маскировочной накидки откинулся и внутрь протиснулся уже
знакомый Ксану старатель. – Ну ты как в себя уже пришел хоть
немного?
Только после того как выхлебал больше
половины фляжки Ксан наконец оторвался от горлышка с такой
замечательной вещью как вода и недовольно буркнул, окончательно
просыпаясь.
- Не знаю, но вроде почти ничего не
болит. – Ксан прислушался к себе и вдруг с удивлением осознал, что
помимо физиологического состояния организма кое-что поменялось и в
его мозгах. Он уже полностью и однозначно себя ассоциировал как
Ксан. Местный мальчишка-сирота, которому требовалось выжить и
спасти сестру. А память того человека – Жигарева Александра
Александровича просто уложилась на полочках в его голове и больше
не вызывала иррационального раздвоения личности. Он – Ксан, с
частью памяти ученого, а не переродившийся Жигарев.