Однажды вечером, расположившись на бревне в уютном закутке на
территории школы, мы расслаблялись, молча перекидываясь в картишки,
колоду которых я выпросил у Кортинара.
- Ещё три недели и домой... - грустно вздохнул здоровяк.
- А чего такой нерадостный? - спросил я. - К своим же, как и
мечтал, вернёшься.
- К своим? Да нет теперь “своих”. Узнав, что я с вами якшаюсь,
от веренгцев отказавшись, загнобят, а то и повесят. Придётся
сбежать по дороге и снова разбойничать идти…
- Ты был разбойником? - поинтересовался Носач.
- Ну, не совсем, чтоб был - “баловался” немного, время от
времени деревню покидая. А что делать? Жрать нечего, а мне много
надо. Потом барону Базерсу на глаза попался, и он в шуты меня
определил. Думал, что повезло - баронские харчи не чета
крестьянским… Сам-то, Штих, как сюда попал? Тоже с “золотого блюда”
поесть захотел ?
- Не, - шмыгнув большим носом, спокойно ответил он, - меня мать
продала.
- Это, как?! - охренел я от подобного выверта.
- А так. Работала она у одного мага в услужении. Женщина
красивая - тот и запал. Через пару лет меня с ним “наработала”.
Говорит, что он даже хотел официально усыновить, но тут облава на
магов случилась и моего отца поймали. Куда делся - не знаю.
- Облава на магов?
- Ты, Илий, не удивляйся. После того, как Первая Советница своей
силой архимагов одолела, она издала указ явиться всем, владеющих
Высоким Искусством, во дворец. Некоторые послушались и пошли, а
вернулись уже бездушными. Остальные, глядя на них, в бега подались.
Многие в других королевствах осели, а кто-то, как мой папаша,
затихарились по мелким, глухим деревушкам. Не помогло. Его, кстати,
одним из последних выловили. Мать не тронули. Вернулась она к
родственникам и мужичка себе нашла, который умудрился ещё троих
деток заделать, а потом его бревном придавило. Деревня небогатая, а
налоги большие… Одной не справиться. Поплакала она, погоревала и
меня маркизу Стробышу продала. Такие уродцы всегда в хорошей цене.
Я её не виню - тут либо всем четверым детям с голоду дохнуть, либо
одного сына лишиться. Да и жил я хорошо - читать, писать учили, ел
вкусно. А как стал совершеннолетним - сюда отправили.
- Повезло, - опять вздохнул Парб.
- Не очень. Алсан Стробыш душевным человеком был, но умер за
день до моего отъезда в Школу - сердечко прихватило. Его сынок из
столицы теперь хозяин. Мы с ним чудом разминулись, а то бы не
сидеть мне здесь с вами - Чухай меня с детства ненавидел.