Пунцовая от возмущения и стыда, она
выскользнула из магазина и подождала пять минут, прежде чем с
деланно безмятежным видом вернуться обратно. Обе пигалицы уже были
в зале. Одна споро обслуживала клиентов, а другая с надутым видом
сидела за кассой, уставившись в свой смартфон.
Алла внимательно ее оглядела.
Высокая, худенькая, с тугим хвостом на затылке явно нарощенных,
пепельных волос и злыми серыми глазами. Маша? Наташа? Алла никак не
могла запомнить, как их всех зовут, потому что пигалицы постоянно
сменялись. Надо будет навести справки у кадровика…
- Почему вы киснете за кассой, когда
в магазине такой наплыв? – как можно спокойнее спросила Алла,
подойдя к ней, - Неужели не видите, что ваша коллега
зашивается?
Девица подняла глаза, и лицо ее
задергалось в попытке улыбнуться.
- Алла Константиновна, добрый вечер…
Я только на минутку присела…
- Ну, так поднимайтесь и продолжайте
вашу работу, до закрытия еще целых тридцать минут.
Пигалица пару секунд буровила ее
колючим взглядом из-под идеальных «стрелок», и, когда Алла
уверилась, что та непременно устроит сцену, противная деваха
поднялась и нехотя отправилась в зал.
Алла проверила выручку и, пожелав
девочкам хорошего вечера, двинулась домой. Внутри бурлили смешанные
чувства. С одной стороны, было крайне унизительно и обидно, что за
ее спиной шушукаются. Но еще унизительней было то, что пигалицы
считают, что она прибегла к искусственному омоложению, да к тому же
сделала это ради Вадима! Неужели ее невинное, маленькое увлечение
на закате молодости так бросается в глаза?!
Ну ладно… не такое уж невинное. И не
такое уж маленькое. Алла действительно была по-свински, до
неприличия влюблена в своего водителя. И да, она безропотно терпела
все его лень, подколки, ухмылки и панибратское отношение только
лишь из страха его потерять. И, конечно, делала дорогие подарки,
чтобы он и думать не смел куда-то навострить лыжи. Но она никогда,
ни словом, ни жестом, ни, как она надеялась, мимикой, не выдавала
своей тайной и поздней страсти.
Зная, что выглядит она, как и должна
– как грузная женщина на пороге унылого пятидесятилетия – она ни
коим образом и не пыталась обратить на себя его особое
внимание. Все, к чему она стремилась – чтобы он просто был рядом.
Видеть его неподвижный зеленоглазый взгляд, крупный, породистый
нос, подвижные, пухлые губы, его неизменную ехидную ухмылку,
волевой подбородок и бычью шею… Все остальное было только в мечтах,
и там и должно было оставаться. Она прекрасно знала, что у нее нет
реальных шансов на полноценные отношения. В отличие от молодой и
злой… Маши? Наташи?