Первое время она надеялась, что
встретит того парня вновь. Потом надежда ушла, а времена
переменились. Бизнес ее – торговля игрушками, специями и одеждой –
уже не требовал от нее личного присутствия. Все вопросы с
поставщиками легко решались по телефону, электронной и наземной
почтой. Но она так и не смогла отказаться от этих поездок,
напоминающих ей тот самый – единственный – оргазм, а потому каждые
пять-шесть месяцев в смутном предвкушении снаряжалась в
командировку.
Вернувшись в Иркутск, Алла подавила
порыв тут же набрать подругу. Она решила, что куда эффектнее будет
вызвонить ее из дома по скайпу, усадив перед камерой долгожданную
игрушку, и уже по полной насладиться честно заслуженными,
благодарными визгами и воплями.
Зайдя в квартиру, она не сразу нашла
куклу. Оказалось, вместо того, чтобы оставить «гробик» у порога,
Вадим не поленился и затолкал его в дальнюю кладовку, где она
хранила оставшиеся от недавнего ремонта материалы.
Выволочив ящик на середину комнаты,
она подцепила разделочным ножом и сняла верхнюю крышку. Ощущение,
что перед ней действительно гроб, не покидало. Кукла – со скорбно
сложенными на груди темными ручонками – в неверном сумеречном свете
уходящего дня очень напоминала почившего годовалого ребенка.
Женщина включила свет, и мрачная
иллюзия рассеялась. Перед ней, на толстой подушке из соломы лежала
всего лишь кукла, выполненная из какого-то высушенного и покрытого
смолой растительного материала. Женщина протянула к ней руки и
мгновение помедлила, вспомнив предостережения Вадима.
«Ерунда», - подумала она,
доставая игрушку - «Он не стал бы хранить зараженную вещь в
своей лавке».
Удерживая куклу на вытянутых руках,
она внимательно ее оглядела. Тело ее было туго сплетено из гладких
стеблей, похожих на листья камыша, и одето в потрепанное, но
некогда прелестное кружевное платье с бледно-розовым пояском.
Алла поняла, откуда у нее возникли
ассоциации с трупом. Их навеяли впечатления от посещения Питерской
кунсткамеры. Там в банках с формалином было полно новорожденных
младенцев и бледных конечностей в таких же горестных нарядах –
сероватые расползшиеся кружева и выцветшая розовость.
Лицо куклы представляло собой
искусно вылепленную фарфоровую маску. Белолицая, с ярким румянцем,
черными, как смоль, глазками-вишнями и собранными в красный
бутончик губами. Черные волосы - без сомнения, человеческие - были
заплетены в толстую длинную косу и перехвачены деревянной
заколкой.