В прошлой
жизни я был почему-то уверен, что, посетив Атлантиду, смогу выйти
на связь с Хрусталами. Точнее – они выйдут со мной на связь. Но
этого не случилось. Надеюсь, что в этой у меня получится наладить с
ними контакт…
Смартфон
снова пиликнул. Писала Адель. Она отправила уже пять сообщений –
волнуется, спрашивает, как я. Помимо неё мне написали все знакомые
и близкие, у которых был мой номер.
Вспомнился Аллен. Из-за смерти деда его гибель
позабылась. На душе стало горько. Надо было заставить его уйти при
мне. Знал же, что парни в его возрасте очень непослушные. Аллен –
единственный в своём роде. Самый молодой Сильный Эвольвер, часть
Синдиката. Тот, чья способность помогла убить столько Разумных.
После таких побед далеко не каждый взрослый сможет остаться в
трезвом разуме, что уж говорить о подростке.
Я коротко
ответил на сообщения и поднялся. Это действие как будто вернуло
меня в реальный мир – накатила апатия, мир вокруг посерел. Дед
умер. Человек, который сделал за обе жизни больше для меня, чем
любой другой. И хоть я всей душой стараюсь верить, что у меня
получится повернуть время вспять, но червячок сомнений остаётся.
Даже не червячок – змея.
Несколько
секунд я просто стоял, унимая поднявшуюся волну беспокойства. Хоть
мне нет ещё семнадцати, но я не подросток. Надо организовать
похороны, дождаться опекуна и постараться прожить этот двадцать
один день. Сегодня седьмое июля. Следующее полнолуние – двадцать
восьмого.
К этой
дате надо постараться сделать так, чтобы мир не рухнул
окончательно…
***
Десятое июля, Екатеринбург.
Здесь
было много народу. Шумно, повсюду слышны плач и всхлипы. Куда ни
взгляни – везде люди, одетые в чёрное. На похороны деда пришли
многие. Без малого весь Екатеринбург хотел с ним попрощаться. Все
дороги встали, очередь до кладбища начиналась где-то в центре
города и тянулась на многие километры. Но горожан пропустят, только
когда все самые близкие попрощаются с дедом.
Люди по
очереди выходили к кафедре и говорили, как много сделал дед, какой
он хороший человек. Мне не хотелось здесь присутствовать, не
хотелось слушать плач и все эти слова. Но я стоял. И
мёрз.
Июль –
жаркий месяц, середина лета. И день сегодня выдался солнечный,
безоблачный. Но несмотря на это, я мёрз, мне было
холодно.
— Сын,
иди попрощайся с дедушкой, — прошептала мне мама, вытирая слёзы.
Рядом с ней стояла грустная Люда, держащая за руку заплаканную
Мирославу. А у меня глаза даже не повлажнели – сухие, как летний
ветер.