Он подошёл
к ней и резким движением привлёк её к себе. Но Ника пришла не за этим. Даже
если ей сейчас предстоит совершить то, за что она потом себя всю жизнь
ненавидеть будет, она должна знать, что всё это не напрасно. Что тем самым она
поможет мужу.
-
Подождите, - она резко оттолкнула его, Вадим не держал её крепко, поэтому у неё
это получилось. – А что будет с Анатолием?
- Если
будешь хорошей девочкой, то всё будет просто отлично.
- Зачем
вам это? – продолжила она задавать вопросы, чтобы хоть немного понять человека,
который сейчас играет с ней как кошка с мышкой.
- Тебе
лучше этого не знать! – грубо отрезал он. – Не твоего ума дело! Ты пришла
своего никчёмного мужика спасать, так спасай! И вали на все четыре стороны.
Он снова
резко привлёк её к себе и начал целовать жадным и страстным поцелуем. Но Ника
была очень скованной и буквально вся дрожала от страха.
Вырываясь
от мужчины, она постоянно оглядывалась по сторонам. Словно опасаясь, что её
кто-то может увидеть.
- Я всех
отпустил, - словно читая её мысли, произнёс он, - мы с тобой одни в доме. Но ты
права, в спальне будет удобнее.
Мужчина
одним движением подхватил Веронику на руки и понёс наверх. Когда они оказались
у него спальне, он положил её на кровать и начал страстно и жадно целовать
девушку, постепенно освобождая от одежды, хотя больше всего ему хотелось просто
разорвать на ней эту одежду. Но Вадим понимал, что она и без того напугана. А
это может и вовсе навести на неё панику. Поэтому он стал действовать нежно и
аккуратно.
Но как бы
не старался Воскресенский, у него это не получилось. Каждое его прикосновение, каждый
его поцелуй, причиняли девушке неистовую боль. Не физическую, а душевную. Она
чувствовала себя игрушкой в его умелых руках. И от этого становилось ещё
больнее. Сейчас, ради спасения любимого, она отдала ему своё тело, но не отдала
душу.
И чем
больше он приближался к своей цели, тем сильнее ощущал это…
Вероника
сидела на кровати, обняв себя за колени и горько плакала. По её щекам солёными ручьями
текли слёзы. Ими она пыталась смыть боль и презрение к самой себе. За дверью
был слышен шум воды. Это Воскресенский принимал душ, после достижения своей
цели.
- Всё
ревёшь? – спросил он, выйдя из ванной. – Зря, могла бы получить удовольствие!
Иди, душ прими, и можешь ехать домой. Сегодня же твой благоверный будет дома.