Оставаться
в доме Воскресенского, ровно, как и есть в нём Вероника не хотела. Но девушка
прекрасно понимала, что сейчас кроме как к подруге ей идти некуда. А она не
факт, что ответит на звонок или будет дома.
Денег у неё почти нет, и не известно, когда ей придётся позавтракать.
Поэтому Ника решила послушаться Вадима и поесть. После завтрака, девушка
прибрала за собой постель, взяла поднос и спустилась вниз. Вадим в этот момент
сидела на диване с ноутбуком в руках. На диване были разложены документы,
видимо он работал. Но увидев Нику, тут же отставил ноутбук и поднялся к ней
навстречу.
- Зачем,
я бы сам забрал. – Он взял поднос и понёс его на кухню, а Ника осталась стоять
в гостиной.
С одной
стороны ей хотелось сбежать от Воскресенского, пока он не вернулся, но в то же
время, всё было каким-то не таким. Вадим был спокоен и обходителен. Вчера он
привёз её к себе домой, сегодня накормил завтраком. И при этом ничего не
требует взамен.
- О чём
задумалась? – услышала она знакомый голос.
-
Отвезите меня к моей подруге, пожалуйста. - Повторила она свою просьбу,
всё-таки решив побыстрее покинуть дом Воскресенского.
- Я
настолько тебе неприятен и противен? – спросил он у девушки, взяв её при этом
за руки.
От его
прикосновений она тут же вздрогнула и резко убрала свои руки из его рук. Но
Вадим снова взял их.
-
Останься, - сказал он неожиданно даже для себя.- Останься со мной навсегда! –
продолжал он говорить то, о чём возможно сам потом пожалеет.
Воскресенский
прекрасно понимает, что это его минутная слабость может сыграть с ним злую
шутку. Что он снова впустит в своё сердце женщину, а потом снова будет
страдать. Он прекрасно это понимает, но в то же время хочет, чтобы Вероника
действительно осталась в его доме. И не на ночь, не на неделю, а навсегда. И он
даже сам не может объяснить себе этого желания.
- Что? –
только и смогла вымолвить девушка, шокированная словами Вадима.
-
Останься со мной навсегда! – повторил он.
- Вы
ворвались в мою жизнь как ураган. Разрушили мою семью, лишили меня всего, а
теперь предлагаете мне остаться? – возмутилась она.
-
Девочка, - обратился он к ней.- Неужели ты не понимаешь, что не было у тебя
никакой семьи, и я тебя ничего не лишал. Я просто ускорил неизбежное. Твой муж
просто умело пользовался тобой. Ты была для него просто удобной, как тапочки.
Но не как жена, ни как женщина. – Говорил Воскресенский, и эти слова словно
ножом полосовали её сердце.