В этой
ситуации было больно всем. Рите, потому что она переживала за подругу и
понимала, что с ней что-то случилось. Боялась, что вообще Ники уже нет в живых.
Было больно Вадиму, потому что он не только уничтожил Веронику, ни в чём перед
ним не виноватую, но и их ребёнка.
Он ведь
чувствовал, что Ника не такая как все, он чувствовал это сердцем. Чувствовал,
что она не безразлична ему, но запретил себе это чувство. Его тянуло к ней с
неистовой силой, ему так хотелось защитить её. А вместо этого он её предал! Он
ненавидел ту, которая предала его, а расплатилась за всё это Вероника. А ведь
Илья говорил, предупреждал, что Ника не виновата ни в чём. Но куда там, Вадим
его не слушал. Он тогда считал, что сам лучше всё знает. И что в итоге? Разрушенная жизнь ни в чём не
повинной девушки, и нестерпимая жгучая боль внутри.
- Идиот!
Кретин! Придурок! – ругал себя Вадим, мечась по гостиной, словно слепой
котёнок.
Он не знал,
куда себя деть, про такое состояние обычно говорят, что человек пятый угол
ищет. Вот и Вадим сейчас искал этот пятый угол, только вот найти не мог.
Так
больно ему не было уже давно. Такую боль он переживал лишь однажды, когда
потерял брата и маму. И вот сейчас, когда потерял своего ребёнка и сам предал
Веронику.
- Илья, -
Вадим подошёл к другу, - пожалуйста, найди её. Умоляю тебя, найди! – он схватил
друга за грудки и начал трясти. – Найди Веронику, прошу тебя, найди!
- Вадим,
успокойся, - попытался Самойлов успокоить друга, - я уже связался с полицией,
нанял детектива. Её уже ищут. Если Вероника жива, мы её обязательно найдём.
Если
жива! Эти слова словно ножом пронзили сердце мужчины. Если она жива. А что если
нет? Что тогда? Как тогда вымаливать у неё прощения? Как замолить этот грех? И
возможно ли его когда-то замолить?
Вадим так
хотел попросить прощения у брата, и судьба дала ему этот шанс? Но будет ли она
так благосклонна к Вадиму второй раз? Позволит ли она вымолить прощения у
Вероники? Сможет ли он её найти?
- Да,
брат, наломал ты дров! – сделал вывод Артём, похлопав брата по плечу, когда тот,
наконец, немного успокоился и обессиленно сел на диван.