«Видишь, только между родственниками
возможны столь проникновенные отношения», – фыркнула Доминика,
причем в ее голосе открыто читалось презрение.
«Ты как будто ни тех ни тех не
любишь»
«Знаешь как легионеры Винтарии
называют наших новых союзничков сильван?»
«Откуда ж мне знать»
«Мрази. И поверь, если что сильванам
в плен лучше не попадаться. Они могут быть хуже скавенов, гоблинов
и хобгоблинов вместе взятых… воу-воу-воу мать твою!»
Одновременно с криком Доминики позади
нас заскрежетало. Синхронно обернувшись, мы все увидели, как
захлопнулась тяжелая створка ворот, через которые мы вышли на
арену.
Секунда, и в полнейшей тишине – даже
чириканье гулей смолкло, послышался звук поставленного на место
засова. Я помнил, как его совсем недавно воин-страж поднимал.
Хороший такой, массивный брус.
– А это как это? – растерянно
выдохнула Светлана.
Эван пружинисто напрягся и сделал
несколько шагов в сторону закрытого выхода. В этот момент раздался
уже металлический скрежет: дверная решетка самой дальней камеры, с
крысами, вдруг дернулась и начала подниматься, исчезая в пазах
сверху. Едва решетка замерла в высшей точке, скрежет и лязг
раздались снова – это начала подниматься вторая дверь.
Скрип не прекращался – одна за другой
дверные решетки камер открывались. Едва лязгала одна, замирая в
верхнем положении, как сразу же начинала быстрый подъем другая. Я
схватил Марину за руку и потащил ее подальше от камеры с
хобгоблином, стараясь зайти за спину воину-стражу, в руках которого
изогнутый клинок засветился ярче.
Прошло едва пара десятков секунд и
все камеры на арене полигона Гильдии авантюристов оказались
открыты. Воцарившаяся тишина вдруг наполнилась торжествующим визгом
скавена, который уже выпрыгнул из камеры.
Заверещали и зачирикали гули, словно
гиены захохотали крысы. Пронзительно тонко – от испуга, пискнула
Светлана. Коротко, дрожащим от испуга голосом, выругалась
Марина.
«Красавчик, мы в заднице», –
сдавленно произнесла совершенно растерянная демонесса.