И я понимаю умом, что она отчасти права, но мне проще помириться, чем терпеть враждебную обстановку. К тому же, Эллочка необъективна. Приписывает моему Славику много лишнего. Говорит, например, что он злится не из-за того, что я пропадаю на работе, а потому, что меня повысили, а его – нет. Потому что он – простой специалист, а я – начальник отдела. Вот, мол, он и психует от зависти. Ну это же ерунда! Не такой он…
2. 2
Едва Славик исчезает за стеклянной дверью, я буквально валюсь в своё кресло, сбрасываю туфли на высоченных шпильках и, откинувшись, закрываю глаза.
Надо бы, конечно, обработать заявки сложных клиентов, составить отчёт по тем должникам, что передаём юристам, проверить, разнесены ли счета, в общем, много всего срочного, но так не хочется сейчас ничего делать… Не хочется, но надо…
Я честно борюсь с усталостью и ленью и проигрываю…
– Ксения… Ксения Андреевна… Ксюша… – Кто-то зовёт меня издалека. Ой, нет, не издалека, рядом, практически над ухом.
Я вздрагиваю и открываю глаза. Неужели уснула? Сама не заметила…
Алла Аркадьевна нависает надо мной скалой, такая же высокая, необъятная, могучая.
– Что, Ксения Андреевна, совсем вымоталась? – спрашивает меня с сочувствием, пока я продираю глаза.
– Немножко. Но я уже в порядке.
– Ну, слушай, это не дело. Езжай-ка ты домой.
– А как же Зеленогорск? – спрашиваю я. – Нет, правда, я нормально.
– Нормально она… – фыркает Алла Аркадьевна. – Я еле до тебя докричалась. Совсем тебя тут заездила, видать. Ладно, с Зеленогорском я и сама управлюсь, а ты – марш домой. Выспись как следует.
– Но я могу… – неуверенно лепечу я приличия ради, а в душе не верю своему счастью.
– Ну да, загнёшься, а я виновата буду. Служба охраны труда мне потом устроит… Так что давай, дуй домой, голубушка. Жертвы нам не нужны. И знаешь что, возьми-ка ты и завтра отгул, у тебя уже порядком их накопилось. Отдохни, сил наберись. Иди-иди, обрадуй Вячеслава, а то он в последнее время ходит мрачный и дёрганый.
Я готова обнять необъятную Аллу Аркадьевну и расцеловать её в пухлые румяные щёки, но, боюсь, она не поймёт, поэтому благодарю скупым, но искренним спасибо.
– Молодёжь, – качая головой, усмехается она. – Ну всё, беги уже давай.
Я и побежала. Точнее – поплелась, как старая замученная кляча. Не очень-то разгонишься с дорожной сумкой, которая почему-то к концу дня стала в два раза тяжелее, чем была в обед.