Сейчас к учебе еще прибавились бесконечные ПХД, то есть
парко-хозяйственные дни. Белить бордюры и косить траву уже не надо,
но кидать лопатами снег приходилось чуть ли не каждый день. Как
назло, в этом году выпало его больше нормы. Снегоуборочных машин
еще не изобрели, да и ни к чему они, когда столько бесплатной
рабочей силы имеется.
Вот и сегодня нас выгнали на уборку снега. После построения
старшина каждому распределил фронт работ. Нашему отделению, как
всегда, достался плац. Я уже было пошел вооружаться деревянной
лопатой, когда ко мне подошел командир курса и сказал:
— Петров, тебя начальник школы вызывает. Срочно…
— Разрешите? — я постучал и приоткрыл лакированную дверь с
золотистой табличкой “Начальник Новоульяновской ССШМ полковник
милиции С.П. Ярусов”.
— Входи, Петров, — седой полковник перебирал бумажки на столе,
застеленном зеленым сукном.
Слабость у него была к таким “скатеркам”. Говорили, с войны еще
любил зеленый цвет на столах.
Просторный кабинет аскетичен и не похож на апартаменты высшего
начсостава. Из “роскоши” только стены, до половины обшитые панелями
из желтой непритязательной полировки, да вычурный графин с водой в
форме башенки.
— Вызывали, Савелий Прохорович?
Фронтовик нахмурился:
— Даже не знаю, как тебе сказать, Андрей, но решай сам. Бумага
по тебе пришла из Москвы. Из управления уголовного розыска СССР.
Просят тебя откомандировать в Москву… Ну, как просят. Скорее,
ненавязчиво приказывают. Сформулировали так хитро, мол, просим
рассмотреть вопрос…Конечно, вопрос мы рассмотрим положительно, если
ты свое согласие дашь.
— Какое согласие? — опешил я. — Меня в Москву вызывают? — я
расстегнул шинель и снял цигейковую шапку, от таких новостей стало
жарковато. — Зачем?
— Старший советник юстиции следователь по особо важным делам
генеральной прокуратуры СССР Горохов инициировал создание в МВД
СССР экспериментального отдела по раскрытию громких и тяжких
преступлений с привлечением специалистов из разных областей, –
сказал, как отрапортовал Ярусов. – Вот предлагают тебя включить в
эту группу. Представляешь?
— Горохов? Никита Егорович?
— Он самый. Который в Новоульяновске в семьдесят восьмом маньяка
ловил. Знаю, что ты был в его группе. Читал твое личное дело, да и
в газетах писали про твои геройства. Получается, что тебя он
заприметил и теперь к себе перетягивает.