Он ни за что не перешагнёт эту гребаную черту дружбы.
— Значит, ты не остановила бы этого мохнатого, если бы я не пришел? — гневно засверкал очами наследный засранец.
Его ярость была настолько… горячей, что я чувствовала жар его кожи, даже не дотрагиваясь. Раньше Тоха только посмеивался над неуклюжими попытками парней затащить меня в постель, но в последнее время его стало дико бесить любое чрезмерное внимание мужчин ко мне.
— У меня был план «Б», — буркнула я. — Мы вернулись бы в зал, и его остановила бы водка.
— Водка разгоняет, а не останавливает, — рявкнул Тоха, распахивая дверь и затаскивая меня в комнату. — Объясни мне, что на тебя нашло?
И снова это странное чувство, что я и Тоха становимся дальше друг от друга из-за моих к нему чувств. Раньше я бы не раздумывая разболтала ему всё, что у меня на уме. Но и он раньше всегда меня поддерживал, что за блажь отгонять от меня парней, если я ему не интересна как девушка?
В комнате кромешная темнота из-за выключенного освещения и плотно задернутых штор.
— Ничего я объяснять не собираюсь на том простом основании, что я женщина! — заявила я, хлопая рукой по выключателю.
— Козыри пошли? — хмыкнул Бертран и щёлкнул выключателем где-то выше. — Спокойной ночи, Санечка.
Щелкнул выключатель, и яркая вспышка света заставила меня на секунду зажмурить глаза, а когда я их распахнула, то наследная задница уже смылась, оставив меня один на один с десятками маленьких крючков на платье и неудовлетворенным желанием, болезненно ноющим в низу живота.
Теперь понятно, зачем Эмелин камеристка. Такие шмотки просто невозможно ни надеть самой, ни снять.
Вывернув руки, как гуттаперчевый акробат, всё, что я смогла, это только грязно выругаться. На платье, на Антуана и на гнусную подножку судьбы в целом. Почему бы мне не влюбиться в любого другого парня? Вот Самойлов Родька, например, подкатывал со своим хреном. Тёртым. Чем не вариант? Ах, ну да, и тогда же меня утащил Антуан, завернув в свой пуховик, как в мешок. Он просто не даёт мне ни единого шанса на отношения, скотина эгоистичная!
Крючки моим пьяным пальцам не поддавались, и, окончательно обессилев в борьбе с ними, я громко выругалась на того, по чьей прихоти я в этот капкан влезла:
— Ну и гад же ты, Бертран!
В следующую секунду дверь распахнулась, но, к моему разочарованию, это был не Тоха.