Когда наш минивэн остановился на широкой подъездной дороге у двухэтажного деревянного шале, я была твёрдо намерена поговорить с Тохой. Просто, как взрослые, близкие друг другу люди, открыться и вместе решать, что делать в сложившейся ситуации. Его многочисленные взгляды на протяжении всей поездки, придали мне уверенности, что подарочек всё-таки Принц распаковал сам и теперь изнемогает от желания его попробовать.
Но, разумеется, не так-то просто пробиться к принцу, через толпы его поклонниц. Едва машины остановились и Тоха выбрался на морозный воздух, его тут же окружили его верные фанатки. И если на инстаняшек с полной модификацией тела можно было не обращать внимания, то выплывшая из индивидуального внедорожника Арина, бесила меня нереально. Эта дрянь тут же подхватила Тоху под локоток, что-то ему заливая в уши.
Решив не портить себе настроение этой сценой флирта, я отвернулась к машине, чтобы забрать свой багаж. Но не прошло и минуты, как ко мне молча присоединился Тоха, извлекая из недр бокового отсека свою кожную сумку с вытесненным на ней фамильным гербом Бертранов.
— Что она тебе сказала? — стараясь делать вид, что интересуюсь просто по дружески, спросила я у Бертрана.
— Кто? — как-то совсем без настроения буркнул Тоха.
— Арина.
— Что-то на курином, — раздраженно ответил лучший друг, закидывая свою сумку на плечо и подхватывая мой чемодан за ручку.
Антуан двинулся выше по дороге, к ступеням шале, а я замешкалась на пару секунд, глядя на его удаляющуюся джинсовую задницу. Не поняла? Первая красотка и мечта Тохи Арина больше его не интересует? Или его раздражение наоборот говорит о том, что он к ней небезразличен?
В жизни всё может поменяться в одно мгновенье. Вот и сегодня глядя на Александру Сумарокову, я осознал, что больше ничего между нами не будет как прежде. Взгляд влюблённой девушки видно за километр и сейчас красивейшие глаза на свете сияют, глядя на меня. Не смотря на то, что Сумарокова нахальным образом вырубилась вчера и совершенно не помнит, как оставила меня один на один с каменным стояком, она всё равно не может больше смотреть на меня, так как прежде.
И я, лишь слегка приоткрыв для себя сладость её нежного тела, тоже не могу ни о чём больше думать, кроме как затащить эту красотку в постель.