Куда теперь?
Ну, конечно же, на базар! Каждый год в преддверии первого сентября они с матерью приезжали в город за покупками, но по магазинам никогда не ходили – приобретали всё необходимое на базаре, где и цены пониже и сторговаться можно.
Рынок гостеприимно встретил Риту запахом чебуреков и вечной возбуждённой суетой. В глубине рядов она увидела деревянный щит с магической надписью «Распродажа» и повернула в его сторону. Через пятнадцать минут, довольная и счастливая, уже шагала в новеньких сапожках, щедрой рукой подарив прожорливому мусорному ящику никуда не годные старые.
– Вау! – Ольга была в своём репертуаре. И хотя иностранные словечки раздражали Риту, реакция подруги грела душу. Про рынок и распродажу распространяться, разумеется, не стала.
– Это дело отметить бы надо! – в глазах у Оли забегали шаловливые чёртики.
– Ты же знаешь, я не пью! – возмутилась Рита.
– А тебя пить никто и не зовёт! Двинули на дискотеку?
Настроение было великолепным, уроки к субботе сделаны, и Рита безо всякого колебания ответила согласием на предложение Ольги.
Ближе к вечеру со всей серьёзностью занялись подготовкой к «выходу в свет».
Для начала посетили «подземелье» – шли со смехом и жуткими завываниями, потом, визжа и дурачась, вдоволь наплескались под струйками тёплой воды. Зубы постукивали от подвальной прохлады, кожа покрывалась мурашками, но молодая кровь только разыгралась от такой встряски.
Прямо с мокрой головой Ольга побежала в парикмахерскую «уложиться», а Рита принялась выбирать наряд из небогатого своего гардероба.
Не нашлось ничего лучше кремовой блузки с мелким рюшем по краю воротника и тёмно-коричневой плиссированной юбки, которую всего пару раз одевала на лекции. Подсохшие волосы, уже отросшие до середины спины, Рита распустила волнами по плечам.
Влетевшая в комнату Ольга вначале остолбенела от вида подруги, а потом молча подошла к своей тумбочке и начала вытряхивать прямо на пол вещи. Всё ещё не говоря ни слова, критично осмотрела вывалившееся кучей добро, выбрала чёрные, слегка потёртые джинсы и серебристую водолазку.
– Переодевайся, краса-авица ты моя…
Рита, конечно, и сама понимала, что вырядилась как вожатая на сбор пионерского отряда, но от такого обращения всё равно почувствовала себя пристыженной. Смущаясь наготы, втиснулась в чужие вещи. Брюки были впритирку, а тонкая водолазка не скрывала высокую девчоночью грудь…