Ох, и отделали его у магазина «Отделочные материалы».
Залюбовавшись на любимого кота, она сказала, что у него сократовский лоб.
В связи с девальвацией рубля песню «Миллион алых роз» исполнять как «Этих скромных ромашек букет».
Мил ли он, мал ли он, этот миллион?
Хамо соплиенс.
Русский дых во многих именах фирм: «Кака Коли», «Пися Коли», «Сосу у Коли», именно так читают вывески и рекламу большинство сограждан, не обременных знанием англицкого.
Галерея – пожелание любимой.
Фиклистик – тщедушный.
«С лица воду не пить», в точку сказано, попробуй, глотни ополоски с кой-какой злой хари, да яд кураре.
Из прейскуранта, единственная бесплатная услуга – стрижка бороды детям до семи лет.
Перломудровый окрас его творчества.
Я не люблю цветы в букете, и в клетке соловья.
Мабуть Мабуту дадуть обуть.
Народ грубо грабится, гробится, но гребется к лучшему.
Реклама лекарств настолько осточертела – жить неохота.
Установка шлюхи: прилежание при лежании.
«Как жену чужую обнимал березку», за что и зашибли березовым поленом.
Контр-ибуция – измена за измену.
Девальвация – женское озверение.
В осанке ее было столько гордости и независимости, будто с нее только что слез главный сутенер района.
Печень трески трескаю, аж треск за ушами.
Из баньки репортаж – лепотаж.
Лосьон «Лысьон» – полный отказ от бритвы.
Мама. Святость бытия. Все мы оттуда, из забвения, из-за ширмы непроницаемой для нашего куцего разума, к слову, кастрированного нам во благо. Память младенчества скупа и дарует нам только воспоминания упоительного блаженством и безмятежностью бытия, сладкого рабства, плена у тотальной доброты и любви, в чье облако нас погружала мама, кормящая нас и ласкающая. Мама для нас и была в то время Господь, вера наша и надежда в нее были безоглядны и прочны. И это, по всему, и есть безотказный ход нашего Всемогущего, демонстрация крохотной, но характернейшей частички, эвакуированной из-за ширмы, подсказка, намек, что ждет нас ТАМ при сохранении безоглядной Веры и Надежды, сохранении в памяти вашего сладкого, райского рабства. Да, судя по всему, Оттуда мы пришли в облаке любви и доброты, никакая таможня не посягнула на этот багаж…
В Питере, в гостинице «Юпитер», открылся салон-бордель «Нюпитер».
Бронелобый, злой – прирожденный охранник.
Странные женщины, сравниваешь с растениями-сорняками, млеют, с полезными, кладезями витаминов, гневаются. Попробуй, скажи, «тыквоголовая», глаза на маникюре оставишь.