Кот Вильгельм, пес Фунтик и их личный Рокер. Хроники животных страстей. Книга первая - страница 6

Ну, еще судорожным цеплянием утопающего за борт и мои штаны…

Вытирание было уже по-домашнему мирным и благодушным. Кот ворчливо пенял мне на излишнюю любовь к чистоте. И на предвзятое к нему отношение: «А ведь меховой валенок в образе пса – намного грязнее… И вообще не вылизывается…»

Пес вроде решил огрызнуться из-под ванны на несправедливые слова. Но потом опамятовался и крепче вжался в стену, обнял лапами трубу. На всякий случай… Если не поверю, что там – под ванной – просто черная мохнатая тряпка.

Я не поверил и грозно-хрипло рыкнул: «А теперь – Горбатый! Горбатый, я сказал!»

Кот взмахнул мокрым хвостом и презрительно удалился, одарив всех фразой: «Чтоб вы пеной подавились. Все. Вместе со своей собачьей швабро-гусеницей».

А так… ничего был денек… Удался…

Дефолт… или что там экономическое бывает? В смысле – полнейший крах? Я в терминах особо не силен, а мой пес – тем более. Но сам факт…

С утра взирает скорбными глазами на мир. Потому как этот мир, на его собачий взгляд, сплошное надувалово…

Еще вчера было все радужно. Костей – море разливанное.

От холодца, от жаркого, от… – выбор как в «Азбуке Вкуса». Сначала пес их складывал под труднодоступный коту и бабушке диван. Потом перепрятал в гардероб.

Но стали подваливать гости. А понятно и ежу, что каждый гость прямо-таки мечтает о сахарной косточке.

Даже приходит в ступор от радости такой находки в собственном башмаке.

Чтобы исключить радостные инсульты и инфаркты в родном доме, Фунтик стал мне изо всех сил подмигивать и призывать на рандеву.

Он только мне доверяет в таком непростом деле. Потому что я деликатный мужчина. И еще никем не был пойман с костью в зубах.

Для начала изолировали кота – в кухню. Чтобы не подсмотрел. Поймали на кусок холодца. Он, правда, быстро понял, что прогадал. Но было поздно.

Так что плевание, шипение и разные колкости типа: «Полено, валенок… бревно шерстяное… минеры, етить…» – пропустили мимо ушей..

Пошли прогуляться. Полено волокло мосол. Его надо было закопать, перепрятать еще две «нычки» и между делом пописать. Дел по горло…

А тут еще подозрительность навалилась. Собственно, я его понимаю – мы не так уж давно знакомы, чтобы кости вместе прятать.

Поэтому первую, самую здоровенную, кость он перепрятывал три раза. В снег. Недоверчиво оглядываясь на меня: «Утащит ведь, зараза, вон как глаз горит». Я деликатно отворачивался…