— Муж знает? — холодно спросил Лис.
— Не твоё дело, — выдохнула она.
— Как скажешь. Но звони, если понадобится помощь.
— Ты будешь последним человеком, кого я попрошу о помощи. Последним, Динар, — фыркнула Юлька.
— Обычно люди просто говорят спасибо, — усмехнулся Лис и отошёл.
Если он и был в чём уверен, так это в том, что это не его ребёнок.
У него не было причин себя упрекнуть, башку с Юлькой как с Принцессой ему ни разу не срывало, хотя говорят, даже презервативы не дают стопроцентной гарантии, он ненавидел Юльку уже за то, что она заставила его сомневаться...
.
Сейчас он ненавидел её ещё больше.
За то, что эта стерва приезжала к Принцессе, пока его не было. И раз его девчонка до слёз пожалела, что не беременна, раз посчитала, что в этом сражении проиграла, значит, Юлька сказала, что это его ребёнок.
С-с-сука!
Лис посмотрел на часы. Нет, он ничего на сегодня не планировал. Но теперь у него появилось как минимум два дела и одно из них неотложное.
— Она сказала тебе, что это мой ребёнок? — спросил он.
Принцесса не ответила. Она уснула у него на груди. Но он и так знал. Что ещё могла сказать его бывшая подружка? Его чёртова ещё одна бывшая подружка.
Он и не представлял насколько плотно может сомкнуться это кольцо из бывших, как чёртов сфинктер в заднице, когда вдруг решаешь остепениться, перестать трахать всех подряд и находишь ту самую, единственную.
Лис осторожно переложил Принцессу на подушку. Написал записку. Оделся и тихо вышел, прихватив с собой «чёрный чемоданчик».
«Чёрный чемоданчик» — уникальная разработка компании Снежина, что занималась информационной безопасностью международного уровня, позволяла отслеживать чужие телефоны, звонки, подключать изображения камер и ещё много чего. Лис покупал разработки Снежина втайне, прикрываясь службой внешней разведки, которая хоть и отправила его досрочно на пенсию, но гриф «секретно», под которым шло его досье в базе данных, и уровень доступа позволяли ему пользоваться некоторыми привилегиями.
Перед отъездом Лис отключил телефон Принцессы от «чёрного чемоданчика», а те две камеры наблюдения, что остались в её комнате, не передавали изображение, но... могли передавать звук.