Если бы это было не так, то на лбу у каждого было бы написано: «Этот человек всего себя посвятил Богу, этот – на 74%, этот – на 42%, а этот – даже отрицает не только божественное присутствие в нём самом, но и само существование Высшего начала». И тогда его бедность готова вызвать только жалость к беспросветной судьбе. Потому, что Бог-Отец послал его в школу жизни для приобретения опыта, сначала земного, а потом – и для исполнения своего высшего предназначения. А он – этот жалкий двоечник, даже не пытался понять цель своего существования. Долги в мире физическом, как правило, уже свидетельствуют о такой неадекватной собственной оценке земных притязаний, запросов к имеющемуся балансу, отпущенному свыше для выполнения поставленных задач. Проходит жизнь, тает на глазах здоровье, тело становится дряхлым и беспомощным.
Не все ли мы так живём? Кому сколько отпущено свыше – мы не знаем. А видим только, замечаем, что болеют и умирают, в конечном итоге, все. Но ведь смерть у всех разная и продолжительность жизни тоже! И если человек умирает в раннем возрасте, или погибает от несчастного случая, то не является ли это тем самым показателем процента доверия Богу, но уже посмертно? Тогда живущий до 100 лет или приблизившийся к этому рубежу уже достоин уважения и всенародной любви, как истинно выполняющий своё предназначение, порученное ему свыше.
И пусть мы не замечаем внешне его богопочитания, но он – с Богом. Он – сын или дочь Отца живого. Такой человек наверняка вобрал в себя богатейший опыт уже своей творческой реализацией, незримо служит имеющимся талантом тем, кто находится рядом. Он – не коптит небо и не причиняет страдания другим уже своим присутствием. Так в бедности ли он или сам источает миру духовные богатства? Это, на мой взгляд, уже эталон, достойный подражания.
Ну а если человеку пока только 50—60 лет, и мы все видим, что он всецело отдаёт себя миру, щедро делится своим, уже обретённым опытом? Не спешите ругать его той своей частью, которая до конца ещё не понимает сама даже своего предназначения. И, тем более, мы не всегда понимаем того, что идёт нам через других.
Порою и совсем плохо мы играем даже свои роли, чтобы судить о чьём-то исполнении по тому сценарию, который, быть можем, известен только Главному Режиссёру.