– У нее шок. – говорит смутно знакомый голос. Кто это? Неважно.
Меня вдруг обнимают чьи-то сильные теплые руки, у тети Анабель руки совсем не такие. Они у нее всегда холодные, даже если она только что мыла посуду в горячей воде.
Меня ставят на ноги, лицом к морю, и я неотрывно смотрю туда, надеясь, что лодка появится вновь, но это невозможно. Лодки никогда не было, мамы с папой тоже уже нет. Меня разворачивают, а перед глазами мелькают цветные пятна.
– Изабель, посмотри на меня. – снова этот голос. Сэм? Нет. Не он. Тогда кто? – Изабель, ты меня слышишь? – Мне уже задавали этот вопрос, но не этот голос. Другой, бархатный. Меня об этом спрашивал Ник. А сейчас Мишель трясет меня за плечи. – Изабель?
Я смотрю на него, но ничего не отвечаю. Но я вижу его и узнаю, он это понимает и паническое выражение на его лице сменяется беспокойством.
– Я в порядке. – нет, совсем не в порядке, но при Джоне это говорить нельзя. Я пытаюсь повернуться, но руки Мишеля ничуть не мягче рук Сэма, когда он пытается меня остановить. – Я в порядке. – повторяю я уже не таким дрожащим голосом. – Мне нужно… нужно поговорить с Джоном.
– Не нужно. – качает головой Мишель, разворачивает меня и мягко подталкивает куда-то в сторону. – Идем.
Я позволяю ему себя увести. Меня все еще бьет крупная дрожь, а перед глазами все мелькает так, что ничего не разобрать, но Мишель сам меня куда-то ведет, обхватив за и плечи и тем самым не давая упасть. Я не задумываюсь о том, куда мы идем, я просто иду. Думать мне вообще не нужно, потому что, если я начну думать, тогда я начну вспоминать, а ничего хорошего из этого не выйдет.
Когда мы оказываемся в тени деревьев рощи, Мишель сажает меня на землю у ствола какого-то дерева, а сам садится напротив.
– Это были ваши родители?
Меня снова пронзает боль. Были. В прошедшем времени. Я сглатываю и киваю, а Мишель молчит. Наверное, не может понять, почему я так испугалась собственных родителей.
– Мне было девять, Джону пять. – начинаю я чужим голосом, – Я увидела, как какой-то мужчина убил мою маму. Потом убила его. – хриплый смех эхом отдается от деревьев, и, хотя мне совсем не весело, я ничего не могу с этим поделать. – Это был мой толчок. После этого дома я ни разу не была, забрала Джона из школы, и мы оказались у дяди Гордона.
Мишель не отвечает, он встает с места, садится рядом со мной и обнимает. Не знаю, как и почему, но мне становится легче.