«Может быть, там есть пожарная лестница, – подумал он, – Обычно они находятся на торцевой стороне».
Расчет его оправдался, – пожарная лестница и впрямь находилась там. Правда, и она охранялась – возле нее находился молоденький полицейский, но он поминутно отходил к углу, а то и заходил за него, видимо, ему было интересно наблюдать за тем, что происходило там.
Улучив момент, Иман метнулся к лестнице и одним прыжком оказался на нижней перекладине. Полицейский не сразу заметил его, и засвистел, когда уже было поздно. Иман карабкался на уровне второго этажа. Он остановился лишь на площадке третьего. Взглянул вниз – полицейский погрозил ему кулаком и побежал за угол – видимо, докладывать своему начальнику.
– Нужно войти в здание, – сказал себе Иман.
Но потом спохватился:
– А какой у нее подъезд? Этаж он знал – та женщина несколько раз повторила: «Девятый этаж… моя квартира на девятом этаже…»
Иман взглянул на ключи – брелок с номером 57. Он знал внутреннее устройство зданий такого типа – на каждой площадке по три квартиры, здание десятиэтажное, значит в одном подъезде тридцать квартир. Поэтому пятьдесят седьмая должна быть во втором подъезде, на девятом этаже. Все правильно. Иман думал быстро, хотя обычно не отличался особой сообразительностью – видимо обстановка мобилизовала. Но, с какой стороны начинается счет подъездам? И тут мгновенной вспышкой проявилось зрительное воспоминание – когда он пробирался в толпе слева направо, то сначала видел подъезд с номером пять, а затем – с четвертым. Значит, второй подъезд – он и второй с этого торца. Чтобы попасть туда, нужно забраться на крышу и попытаться проникнуть в подъезд сверху, через люк.
Внизу появился полицейский начальник и приказал Иману спуститься. Он грозил всякими санкциями, но Иман не слушал его – он проворно карабкался вверх. Взглянув вниз с уровня технического этажа, он заметил лезущего за ним полицейского, который охранял лестницу прежде. Но, потом из эвакуационной двери третьего этажа вырвался клуб огня и дыма, заставив полицейского ретироваться. Иман обрадовался тому, что так легко отвязался от преследователя, хотя он понимал, что теперь ему отрезан путь назад, то есть, вниз.
И вот Иман на крыше. Вид открылся величественный – весь город оказался как бы на ладони. Но Иман спешил, ему было не до красот.