Прежде чем я поняла, что на его временные прогнозы нельзя положиться, прошло немало времени. Сначала он не возвращался к обещанному сроку по ночам. Потом проблемы со временем стали возникать и днем. Рихард, например, мог сказать, что сходит выпить эспрессо. Ничего особенного – просто эспрессо. Дымящаяся чашка черного кофе. Шипение автомата, в котором готовится эспрессо. Аромат только что смолотых кофейных зерен. Красота! Он так любит черный кофе. Возможно, выпьет две чашечки. Это займет минут двадцать, не больше. Будет дома через четверть часа. Ну, ладно, через полчаса. Из-за получаса не стоит спорить, правда? Мне еще надо накормить Йоахима, а Эдвард на детском празднике.
Или ему захотелось заглянуть на барахолку, открывшуюся на другом конце улицы. Туда привезли хорошие стулья, которые подошли бы для нашей кухни. «Нам нужны новые стулья!» «Стулья нам не нужны», – ответила я. «Нужны! На старых краска уже совсем облезла». «Никаких стульев», – повторяю я. Все кончилось тем, что он ушел, хлопнув дверью. Расстались мы не слишком дружески. Естественно, стулья он не купил. Деньги истратил раньше, чем дошел до барахолки.
«Вот только помогу товарищу перенести кушетку. Забегу в клуб и заберу бумаги. Надо срочно проверить пластинки, оформить заказы». У него были сотни и тысячи различных мелких, не требующих значительного времени дел, которые не терпели отлагательства. Их нужно было сделать сейчас, в выходной, и чем раньше – тем лучше. Уже к полудню, к концу позднего завтрака (в уик-энд можно было поспать дольше), его охватывал некий зуд: срочно надо выпить эспрессо. И он исчезал.
Это как любовная связь. Как горячая страсть. Мне кажется, что стоило Рихарду подумать о том, как он после обеда выпьет, а еще лучше – в двенадцать, он чувствовал возбуждение. Позже мне сказали, что в радиусе пяти километров от нашего дома не было бара, в котором бы его не видели. В нескольких из них ему давали в долг. В большинстве – знали в лицо. И достаточно хорошо.
Не верится, что он действовал по продуманному плану. Не думаю, что хотел кого-нибудь обидеть. Просто-напросто не мог совладать с искушением. Он и алкоголь вместе плыли на облаке, сотканном из мечтаний и надежд. Его планы выглядели так реально, когда они опирались на стаканчик виски. В такие моменты он был свободным, сильным, бессмертным. Был в плену у бутылки. Не мог от нее отречься.