– Спасибо!
Вылетаем из подъезда. По бокам – бластерчики. Дула – прямо в глаза.
– В колонну – стройся!
– А-а-а!!!
Сзади на меня падает пудовая тяжесть. Не удержавшись, валюсь на снег.
– Что там?
– Одноногий.
– За что вы его?
– Ну мы же обещали помочь!
Голос капитана лучится добротой.
– Да, в двадцать шестом попался бы ты мне…
Хлещет по спине «щупальце»…
– Подъем! Подъем! Чего разлеглись!
– Поспать захотели!
– Ха-ха-ха!!!
– В могиле отоспитесь!
За шиворот – рывком – на ноги. В руку тычется тапочек.
– Оденьте, товарищ!
– Митрохин! Стать в строй!
– Есть!
Но тапок уже на ноге. Понемногу отходят сведенные судорогой пальцы. На плечо – рука.
– Андрюха, держись!
– Кх-х-ха…
Кровь на щеке.
– Товарищ капитан, может, его здесь?
– Ни в коем случае! Был приказ – на площади!
– Давай ногу! Ставь на мою, ставь, не бойся!
– Я с-с-с… сам-м-…
– Ставь, говорю! Пошли! Раз! Два! Раз! Два!
– Торопимся, граждане! Шевелим копытами!
– Евгений, твою мать, и ты тут!
– Паша, сукин ты сын!
– Жека, здоров!
– Пока да, Вань.
– Черный юмор, блин!
– Разговоры!
Наша колонна соединяется еще с двумя из соседних домов. Я знаю почти всех. С кем-то служил, с кем-то учился… А вон Санька! Ого, и Коляныч тут!
– Что ж они, решили всех наших собрать?
– Ни одного лишнего, товарищ капитан!
– Давайте, немного осталось!
– Не могу-у-у!
– Кто это?
– Можешь, можешь!
– Да кто там?
– Игорь, кто же еще?
Опухший, валится на снег Игорь. Он совсем плохой. Ну еще бы – три года центаврской на тылах подъедался. Пусть теперь вместе со всеми поскачет!
– Не дойдет он, точно вам говорю!
– Два квартала осталось! Вставай, сволочь!
– Не м-м-м…
Один выстрел. Второй. Оплавленный снег. Крови почти нет – испарилась.
– Кто еще отдохнуть захотел?
– Мы идем, идем!
– Вот именно. А надо бежать!
– Бежим, товарищ капитан…
– А это кто у нас тут такой филантроп?
Хлещут то по мне, то по Андрюхе. Рычим от боли, но надо идти.
– Как тогда, Жень, помнишь? В Роще?
– Помню, Андрюха, ты молчи давай…
Как забыть Рощу? Половина деревьев срезана, как ножами. Центавросы, как макаки, носятся по ветвям. Чувствуешь себя персонажем «Дума». Лупишь во все, что движется. И бежать, бежать. В беге – спасение. От пня до пня, от куста до куста. Дым – глаза текут, дышать только через фильтр. Как мы тогда выжили, одному Богу известно…
– Полквартала! Живее, дохляки!
– Идем, идем! Паша, держи Леху, он заваливается!