Про мир, в котором не хочу… Сборник стихов - страница 3

Шрифт
Интервал


Зона комфорта

Дождик под вечер и грома раскаты,
Молний разрывы, разрезанный свет,
Гаснут тревожные общества страты,
Кажется громко, беззвучно, что бред.
Искорки тысячи глаз за раскатом,
Бьют напрямик в эту темень толпы,
Мысли собакой залаяли матом,
Не выходя за предел конуры.
Взрывы, сияние, детский восторг,
Визг не привыкших к подобному женщин,
Перед глазами и ясность, и морг,
Мир человека, действительно, тесен.
Лишь выйдя мозгами за конуру,
Увидеть готовы, как все в мире классно:
Смотреть на раскат и не видеть страну,
Не тратить мечты и любовь понапрасну.
Открывши глаза, вдыхать аромат
И видеть, что ясность приходит озоном,
И вот уж не видно ни власти, ни страт,
И уж подчинились природным законам.
Но это чуть-чуть, ненадолго, на время,
Пока гром не уйдет, и не включится свет,
На нас возлагают тяжелое бремя:
Неясности – да, а прекрасному – нет…
Привыкли, сошлись, потерялись дилеммой,
В этом мире без душ, мире липовых лиц,
Для счастья побиться бы с нашей системой,
Выйдя с зоны комфорта и кайфа, где бриз.

Поэту России

Кого же я встречу на грозном пути,
Где листья боятся опасть без приказа,
Где лучше смеяться и пить, чем грустить,
И всех захватила дурная зараза?
Куда же поплыть на небес корабле,
Чтоб грузно не пасть в пустоту мирозданья?
И как покоряясь проворной судьбе,
Добиться людей мировое признанье?
Ах ночь. И лишь утро сверлит телефоном,
Что нужно вставать и не думать про боль,
И мы снова не зная, что значит сурово,
Садимся браня за писательский стол.
Бумага, две ручки, семь образов славных,
Но утром сюжет как обычно один,
Ведь ночь наше время кровавой отравой
Испила до дна, подарив витамин.
Но мыслей арава пропала советом,
Что дали извечные духа миссии,
И мне тяжело стать известным поэтом,
Как всем, кто творит это чувство России!

Много лиц с онемевшей душой

Много лиц с онемевшей душой,
На большой, безграничной земле.
Не жалею о том, что простой,
Хоть и буду в низах и на дне.
Хоть и буду просить у людей,
Чтоб улыбкою красили взор,
Но не стану на капельку злей,
Когда сердце разграбит мне вор.
И меня не полюбят чуть-чуть,
Буду враг, но не стану другим,
Не найду для себя легкий путь,
Все равно умирать молодым.
Не спрошу про причудливый рай,
Что тревожит людей по сто крат.
Очи вскроет озлобленный май,
Бог отпустит прочувствовать ад.
Лишь тогда я скажу о добре,
Как о светлой обители зла,