А когда на дорогу внезапно выбежала помесь зайца и
лисы с острой мордой и длинными ушами, и хорс от неожиданности встал на дыбы, я
чуть было не выпала из седла. Вцепившись мертвой хваткой в гриву, я с трудом
удержалась, а быстро спешившийся с хорса Эбрет схватил Ветерка за поводья и
чудесным образом утихомирил его.
- Цела? - с тревогой поинтересовался он, помогая
слезть. - Сильно испугалась?
- Ннормально всё... - пробормотала я, в страхе
прижимаясь к нагу.
Сейчас мне было плевать, пусть он даже обернется в
змея, главное чтобы не отпускал. Признаваться ему не собиралась, но
перепугалась я не на шутку. Какое-то время мы так и стояли с ним посреди
дороги, пока нас не окликнул проезжающий мимо крестьянин. В расшитой узорами
просторной рубахе и лихо сдвинутом набок головном уборе, напоминающем фуражку.
Он остановил груженую сеном телегу, с впряженным в неё низеньким хорсом, и
поинтересовался, не нужна ли нам помощь.
Уверив того, что всё с нами в порядке, Эбрет всё же
отпустил меня.
- Может, поедешь со мной? Посажу тебя впереди, а
Ветерок пусть скачет за нами на привязи. Выйдет дольше, но надёжней.
Живо представив, как буду сидеть вплотную к нему, и
как он будет ко мне прижиматься, решила дать Ветерку ещё один шанс. Иначе
дорога покажется мне слишком долгой.
Ну, подумаешь, чуть не упала. Сколько раз падала, пока
училась ездить на той же лошади, и не перечесть! Зато всякие наги в голову
лезть не будут.
Несмотря на недовольство герцога, залезла обратно в
седло, похлопала хорса по крупу и, легонько ткнув его пятками в бока, рванула
вперёд. Ветерок словно ждал этого, поскакав вперед так, будто пытался оправдать
свою кличку. Эбрет едва успел тоже забраться на Марафета, и помчаться вслед за
мной. Дальнейший путь обошелся без приключений.
Вскоре поля и лесополосы, тянущиеся вдоль тракта,
закончились, и появились первые домики. Сначала бревенчатые, с соломенной
крышей, с обнесенной плетеным палисадником территорией, где весело носилась
детвора, и загонами, в которых смирно жевала траву домашняя скотина. Потом
пошли дома посерьёзнее, каменные и брусчатые, с разноцветными черепичными и
битумными крышами, а щебеночная дорога превратилась в мостовую. По бокам, вдоль
дороги, появились зажжённые фонари, и Эбрет погасил магический свет.