– О, мудрейший, мы скорбим о тебе, наша просьба будет о чуде воина, что живет вечно и веками будет защищать нас от темных сил. – Так глаголил Эленмал, Старший царь эльфов.
– О, мудрейший, мы скорбим о тебе, наша просьба о плодородной земле, что без устали будет плодоносить, – такова была просьба людей.
– О, мудрейший, мы скорбим о тебе, наша просьба о том, чтобы ты оставшийся тебе месяц пожил у гномов и поделился твоей мудростью. – Произнес Мур.
– Быть посему, каждый из вас получит, чего желает, а ты, мой дорогой Мур, сегодня сравнился в хитрости с самим Руфом!
– Каждый получил то, что хотел, ну а что же было самым ценным, как ты думаешь, Дог? – Спросил я, состроив хмурую мину.
– Думаю, ваше величество, что вам пора подниматься, потому что я слышу топот копыт. – Сказал мой телохранитель-полуэльф, чутким слухом уловив то, что недоступно нам, людям.
– Эй, подъем! Круговая оборона, подготовить копья, враг с севера, защищаем короля!
Я с сожалением отложил в сторону так и не начатый куриный окорочок…
Глава вторая. Доверяй жизнь, но не еду!
Представьте себе картину: восемь сотен воинов, построившихся вокруг лагеря в оборонной стойке, готовые встретить вражескую конницу и умереть за меня (Собственно, против данного факта моей королевской персоне протестовать не имеет смысла)… И тут Дог, мой верный телохранитель, засовывает топор за пояс, кинжал в ножны и, схватив окорочок (мой окорочок!!!), с набитым ртом произносит.
– Расслабьтесь, их не больше десятка.
– Может, послы, ваше величество? – спрашивает Удалой.
Я был настолько возмущен дважды упущенным окороком, что ничего внятного ответить не смог. На счастье нашей миссии (именно так я тогда думал), над богато одетым отрядом развивался флаг переговоров, старший из представителей варваров, и по совместительству самый огромный (что было непривычно для меня, привыкшего к тому, что толщина кошелька всегда соответствует размерам живота, однако это чужеземец продолжал разрывать мои жалкие представления о нормальности сережками в ушах (догадываетесь, из чьего царства он их спер??) и поясом на кожаном доспехе, увешанным черепами (чувствую, их этот буйвол добыл там же, где и сережки). Возможно, я не слишком давно в крупной политике, однако, по моему скромному мнению, на переговоры следует посылать кого-нибудь, выглядящего менее экспрессивно. Ну что ж, последним человеком (после горячо любимого мною генерала, конечно) был этот чужак, а потому я скорчил нечто, похожее на улыбку, и велел солдатам впустить «переговорщика».