- Почему это? - удивилась Амалия.
- Видели мы, как он на тебя смотрит, - ехидно
улыбнулась Лиса. - Как голодный зверь. Того и гляди, сожрет.
- Скорей, унесет к себе в берлогу и там это... -
Амалия хихикнула. - Залюбит до смерти.
- Малька! - одновременно воскликнули мы с Лисой, и к
моим щекам прилил жар.
- А что я такого сказала? Я понимаю, Лив у нас
невинная дева, но ты-то чего, Лис? У тебя ведь жених есть, и вы наверняка с ним
не только за ручку держитесь.
- Ты что?! - притворно ахнула Лиса. - До свадьбы
нельзя! Отец, если узнает, точно прибьет. Честь аристократа, и все такое.
- Ну да, рассказывай, - фыркнула Амалия, заговорщицки
подмигнув мне.
Девчонки все болтали, а я чувствовала, как плохое
настроение постепенно отпускает. И когда мимо прошел Фэр, даже не удостоив меня
взглядом, было уже не так больно. Подруги все-таки утащили меня в столовую, и
как-то умудрились пролезть к раздаточной вне очереди.
Сытный обед и пирожное на десерт окончательно
расслабили меня и привели в состояние умиротворения. Истинная леди, конечно, не
должна так наедаться, но я была ей постольку поскольку, и не собиралась
соблюдать диеты, которыми любили мучить себя многие аристократки. К тому же, на
зависть остальным, моей фигуре была не страшна любая пища.
Задумавшись, прозевала тот момент, когда девчонки,
весело щебеча, убежали вперед, а я осталась в коридоре совсем одна. Скоро
должно было начаться занятие, и студенты разбежались по аудиториям.
Дойдя до пересечения с очередным коридором, ведущим к
подсобным помещениям, я посмотрела на часы, висящие на стене напротив меня, и,
охнув, ускорила шаг. Пара вот-вот должна была начаться.
Кто-то сзади схватил меня за руку и потащил за собой.
Не успела я опомниться, как меня втолкнули в ближайший кабинет, и дверь за
спиной захлопнулась.
Эйдория
Я проснулась и почувствовала, что меня колотит от
холода. В груди образовался пульсирующий комок боли, и было тяжело дышать. Облизав
пересохшие губы, я попыталась встать, но у меня вдруг закружилась голова, а
перед глазами резко потемнело. Схватившись за стену, подождала, пока мир вокруг
перестанет вращаться, и, шатаясь, подошла к тумбочке, на которой стоял графин с
водой. Налив жидкости в стакан, поднесла его к губам, и тут мне снова стало
дурно. Пальцы сами собой разжались, и стакан упал, со звоном разлетевшись на
осколки. А следом за ним на пол рухнула и я. Что-то крикнул охранник, и мир
померк.