- Твою мать…, - выругавшись, тот, что говорил с
хрипом, вынул из нарукавного кармана небольшую чёрную коробочку,
вдавив едва видную кнопку, - Лидер, след потерян. Шмалик говорит,
как под землю провалился, даже крови нигде нет.
- Добро, раз мелкий так сказал, значит так и есть.
Какие шансы, что этот хрен жив? – вновь проговорила
рация.
- Нулевые – он крови потерял литра четыре. Да и
правую ногу сильно подволакивал, значит не врал тот паскудёныш о
ранах, - ответил за всех низкорослый мужчина по прозвищу
Шмалик.
- Слышал тебя, мелкий, принял.
Возвращайтесь!
- А я говорил, нехорошее место! Валим быстрей отсюда,
- тут же зашевелился бугай, всё время нервно переминавшийся с ноги
на ногу. Вскоре все трое исчезли тем же путём, каким сюда пришли, и
округу снова затопил мерный шелест листвы.
* * *
Налетевшие как стремительный вихрь захватчики на деле
оказались вполне профессиональными, дисциплинированными бойцами с
прекрасным по нынешним меркам оснащением: различная лёгкая техника,
бронированная цистерна с топливом, тяжёлое и лёгкое вооружение и
целый грузовик боеприпасов в довесок. О запасах воды и пищи и вовсе
нет смысла упоминать.
Захватив дезорганизованных перепуганных гражданских,
отпрысков былых хозяев жизни с технологичными винтовками в дрожащих
руках, люди в тёмно-коричневой коже с фильтрующими масками на лицах
почти сразу постарались найти общий язык с пленными. Один из людей,
передвигавшийся в сопровождении двух бойцов и не носивший
привычного огнестрела кустарной выделки, по мнению Зои более всего
походивший на командира, вдруг заговорил на канторне – языке одной
их крупнейших стран соседнего континента, являвшимся очень
распространённым в прошлом. Натолкнувшись на непонимающие взгляды,
он тут же перешёл на саургес, язык торговых операций, принятый
международными фондами как язык посредничества, а потерпев неудачу
и в этот раз, с нарастающим раздражением в голосе заговорил на
языке дипломатов – вельзанском. Этот язык понимали уже все, пусть
явно талантливый боевик и говорил с ощутимым акцентом.
- Ну, а так вы меня понимаете? – грозно рыкнул
наконец мужчина сквозь заглушающую духоту противогаза. Даже здесь,
среди сплошной зелени наученные горьким опытом обманчивости
окружающей среды люди не спешили избавляться от привычной
защиты.