* *
*
Существу, бывшему ещё недавно человеком и считавшему
себя таковым до последнего момента, хотелось одновременно и завыть
от тоски и броситься изучать свои новые возможности. Ведь каким бы
довлеющим ни было разочарование от потери человечности, а
чувствовать себя живым всё же было приятно, особенно теперь, когда
простое озеро с порхающими над его поверхность насекомыми и птицами
вызывало настоящую бурю эмоций от умиротворения при спокойном
наслаждении видом, до восторга из-за ощущения кипящей вокруг жизни.
Пожалуй, также будет чувствовать себя счастливый дедушка, в гости к
которому в пустующий дом наконец приехали все его дети и внуки,
наведя весёлую суету.
Ещё раз втянув ноздрями свежий, пахнущий чистой водой
и сочной зеленью воздух, существо наконец стремительно встало,
одним могучим прыжком закинув своё тело прямо в озеро.
- Иха-а! – от ощущения холодной озёрной воды враз в
его голове стало яснее, а набегавшая было меланхолия чуть
отступила, вернув первенство боле живым и полезным
чувствам.
Вдоволь наплескавшись и поплавав под водой, он
наконец привёл мысли в порядок, решив начать в своей жизни всё с
начала. Миссия его, данная ещё в той, далёкой жизни, провалена, сам
он технически давно мёртв, а значит и обязательств больше ни перед
кем не имеет. Какой смысл рефлексировать, если твоя история до сих
продолжается, да ещё и перспективы впереди весьма любопытные!?
Начать жизнь с начала сейчас было бы самым оптимальным
решением….
Вновь усевшись на берегу, Лютый, как он сам снова
решил себя теперь называть, незаметно погрузился в созерцание
нового для него микромира насекомых.
Когда-то к нему прицепилось это дурацкое прозвище
после драки в столовке, ещё когда он был сопливым курсантом в
военном училище. В те времена старшие часто срезали со столов
младших курсов всё самое жирное – масло, повидло, шоколад… даже сок
могли легко забрать и никого это особо не волновала. Зато его,
Хэнка, волновало, да ещё как. В тот злополучный день, когда его
поставили в наряд по столовой, запомнился курсантам третьего курса
надолго – минимум до того момента как их кости наконец-то срослись,
а связки вновь приросли на свои исконные места. Естественно,
поломав старших товарищей и пару предметов мебели, а заодно и сам
отхватив весомых люлей, Хэнк в итоге надолго попал в изолятор и на
исправительные работы, с перерывом на лазарет, зато, когда он
вернулся больше никто столы его группы не трогал. Так вот именно
после того случая и до самого выпуска к нему и приклеилось это
прозвище. Лютый – так его походя обозвал один из пострадавших в тот
день старшекурсников, и так как-то само собой дальше
повелось…