Тень Биосферы. Часть 1 - страница 55

Шрифт
Интервал


* * *

Существу, бывшему ещё недавно человеком и считавшему себя таковым до последнего момента, хотелось одновременно и завыть от тоски и броситься изучать свои новые возможности. Ведь каким бы довлеющим ни было разочарование от потери человечности, а чувствовать себя живым всё же было приятно, особенно теперь, когда простое озеро с порхающими над его поверхность насекомыми и птицами вызывало настоящую бурю эмоций от умиротворения при спокойном наслаждении видом, до восторга из-за ощущения кипящей вокруг жизни. Пожалуй, также будет чувствовать себя счастливый дедушка, в гости к которому в пустующий дом наконец приехали все его дети и внуки, наведя весёлую суету.

Ещё раз втянув ноздрями свежий, пахнущий чистой водой и сочной зеленью воздух, существо наконец стремительно встало, одним могучим прыжком закинув своё тело прямо в озеро.

- Иха-а! – от ощущения холодной озёрной воды враз в его голове стало яснее, а набегавшая было меланхолия чуть отступила, вернув первенство боле живым и полезным чувствам.

Вдоволь наплескавшись и поплавав под водой, он наконец привёл мысли в порядок, решив начать в своей жизни всё с начала. Миссия его, данная ещё в той, далёкой жизни, провалена, сам он технически давно мёртв, а значит и обязательств больше ни перед кем не имеет. Какой смысл рефлексировать, если твоя история до сих продолжается, да ещё и перспективы впереди весьма любопытные!? Начать жизнь с начала сейчас было бы самым оптимальным решением….

Вновь усевшись на берегу, Лютый, как он сам снова решил себя теперь называть, незаметно погрузился в созерцание нового для него микромира насекомых.

Когда-то к нему прицепилось это дурацкое прозвище после драки в столовке, ещё когда он был сопливым курсантом в военном училище. В те времена старшие часто срезали со столов младших курсов всё самое жирное – масло, повидло, шоколад… даже сок могли легко забрать и никого это особо не волновала. Зато его, Хэнка, волновало, да ещё как. В тот злополучный день, когда его поставили в наряд по столовой, запомнился курсантам третьего курса надолго – минимум до того момента как их кости наконец-то срослись, а связки вновь приросли на свои исконные места. Естественно, поломав старших товарищей и пару предметов мебели, а заодно и сам отхватив весомых люлей, Хэнк в итоге надолго попал в изолятор и на исправительные работы, с перерывом на лазарет, зато, когда он вернулся больше никто столы его группы не трогал. Так вот именно после того случая и до самого выпуска к нему и приклеилось это прозвище. Лютый – так его походя обозвал один из пострадавших в тот день старшекурсников, и так как-то само собой дальше повелось…