Собственная выносливость уже давно пересекла красную отметку,
при которой восстановиться будет сложнее всего. Тело было
перенапряжено настолько, насколько оно могло себе позволить и не
сломаться. Глаза заливал пот, появилось множество искр, из-за чего
приходилось часто моргать, дабы хоть что-то увидеть. Рот пересох от
количества пропускаемого кислорода, а голова гудела.
Слишком сильно я перенапрягся. Слишком много было потрачено на
эту победу. Но несмотря на это. Я улыбался. Мне нравилось это давно
позабытое чувство. Я чувствовал, что мои броски были решающими,
чувствовал, что показанная игра долго не покинет память всех
находящихся.
Я чувствовал себя живым.
- Хух, я был бы дураком, если бы не принял вас в команду, -
улыбнулся капитан и повернулся к остальным новичкам, с раскрытыми
глазами смотревшими на игру и чуть утратившие надежды вступить в
клуб. - Остальные будут показывать свои навыки один на один против
игроков скамьи запасных. Ну и наконец, - посмотрел он вновь на нас,
- можете называть меня по имени.
Аомине от такого усмехнулся и завалился на пол, не сдерживая
широкой улыбки. Мидорима хмыкнул и поддержал первого, присев на пол
и закинув одну из рук на выставленное колено. Ацу стоял с опущенной
головой с грустным лицом.
- Ты чего? - спросил у него.
- Есть хочу, а закуски кончились, - отрешённо ответил мне
брат.
- Куплю тебе на обратном пути, ты сегодня хорошо постарался, -
хотел похлопать его по плечу, но почувствовал, что стоит лишь
сделать шаг, как просто упаду в обморок. - А теперь помоги мне и
посади возле стены.
Ацу подошёл и перекинув мою руку через плечо, отвёл меня к
стене, где я смог сесть, уперев голову и смотреть за остальными
новичками. Брат сел рядом, вместе с ним подошёл и Акаши,
умастившись по другую сторону. Вслед за нами подошли Аомине и
Мидорима, расположившись так же по бокам.
Мы впятером сидели возле стены, создавая ауру некого
превосходства. Я обратил внимание на второй этаж, на котором
переговаривались обычные ученики, которым просто было нечем
заняться. Краем уха услышал их разговор и стало как-то не по
себе.
Они раздавали нам клички. Не сказал бы, что это неприятно,
однако в прошлом такого у меня не было. Меня называли просто
"Капитан", независимо, были ли это мои товарищи или обычные люди.
Это название закрепилось за мной и шло до самого конца.