Предложение Томмасо попутешествовать абсолютно выбило меня из
колеи, оно было невероятно заманчивым, однако я всё же должна была
его отклонить и сделать то, что должно, а не то, что хочется. Ведь
именно так поступают взрослые и ответственные люди. В данном случае
я должна была помирить Софи с Томмасо и устроить прадеду кулинарный
пир.
– Что ты думаешь насчёт того, чтобы отпраздновать день предков в
компании Софи и Томмасо?
– Я очень уважаю твоего шефа, он прекрасный парень и шикарный
руководитель, но мне кажется, что на этом празднике жизни он явно
будет лишним, – проворчал прадед, а я даже дар речи потеряла. О
каком празднике жизни вообще идёт речь, он ведь давным-давно
помер!
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась я осторожно.
– Я никогда не мог и подумать, что у меня могут быть столь
бесчувственные потомки, ты не думала, что это, возможно, моя
единственная возможность очаровать прекрасную Софи?
– Что?!
– Духи и призраки в день предков могут общаться со всеми, это,
считай, единственный день в году, когда я могу поделиться с Софи
своими секретами приготовления пасты и вообще поговорить спокойно с
этой впечатляющей женщиной!
Прадед был неумолим, а я не знала, как реагировать на его
просьбу, с одной стороны, она казалась мне очень опасным бредом, с
другой стороны, я, несмотря на свой возраст, не была глупой. Я
видела, что Софи суёт свой нос в мои отношения с Томмасо только по
одной причине – её собственная личная жизнь была крайне
неустроенна.
Поможет ли в этом прадед или только ухудшит ситуацию, это мне
было неизвестно, но попробовать точно стоило.
Оставалось совсем немного: уговорить Томмасо на спокойный и
почти семейный ужин, точнее, придумать, как это сделать!
Я зашла в класс и уселась на привычном месте, ко мне тут же
поспешил нырнуть Франко.
– Как дела? – поинтересовался он тихо.
– Всё замечательно, – улыбнулась я, – как ты?
После всего, что произошло, наши отношения перешагнули просто
приятельские и стали по-настоящему дружескими.
Франко был прекрасным малым, несколько трусливым и очень
застенчивым, но очень добрым и отзывчивым. Ему приходилось
достаточно туго, потому что его непроходящая полнота была причиной
шуток для любого и каждого. Такое отношение его очень обижало,
однако он не умел, боялся за себя постоять и в результате снова
заедал свою боль и обиду всем, что только попадалось под руку,
благо академия Шикли предоставляла для этого более чем достаточно
возможностей. Вот он и не худел, несмотря на всю физическую
нагрузку.