Георгий Емельянович хмыкнул,
наследник же промолчал, наблюдая, как отец наливает себе виски в
квадратный бокал.
— Первым, кто сообразил, что
происходит, оказался не Милославский, — повернувшись к сыновьям,
сообщил Емельян Сергеевич. — Это Соколов побежал к царю, чтобы
вовремя отвести от себя удар — ведь половина сторонников ЦСБ,
которых развел для своих личных дел Долгорукий, работала также и на
великого князя Выборгского. Вершили для него грязные неофициальные
дела.
Глава рода поболтал бокалом в руке, а
потом залпом его осушил.
— Государь тоже не дурак, — продолжил
он. — Сообразив, что появился козел отпущения, на которого при
случае можно будет спихнуть всю вину, Милославский быстро расчистил
себе путь к абсолютной монархии. Половину опричников казнил,
прочистил от неблагонадежных армию, поднял столько дерьма за кланом
Рюриковичей, и никто и пикнуть не смел. Ведь все всплывало наружу
не потому, что государь кого-то предал, а потому что Романов все
это вытаскивал на свет. Нельзя было откреститься от этих грешков, а
их накопилось немало. Раньше как было? Рюриковичи своих не выдавали
и друг за друга стояли стеной. А теперь получилось, что половина
великих князей — предатели. Но до появления Романова все это
считалось нормальным, и с его появлением ничего ведь не изменилось
— каждый великий князь просто делал свое дело, и никто не смел в
эти дела лезть, если не наглеть.
— Ты опять подводишь нас под черту,
отец, — заметил Георгий Емельянович.
— Но пришел Дмитрий Алексеевич,
выволок наши грехи на всеобщее обозрение. И оказалось, что не все
так прекрасно в нашем царстве. И государь был вынужден принимать
меры. А заодно — загребать под себя все больше и больше власти. И
вот мятеж подавлен, великие княжества будут упразднены со дня на
день, и никто с этим спорить и не подумает, так как все жить
хотят.
— Этот разговор до добра не доведет,
отец, — продолжил настаивать второй сын.
— Отчего же? — повернулся к брату
наследник рода. — У отца есть компромат на Соколовых, который
княжичу Романову с его системой слежения не получить. Верно я тебя
понял, отец?
Емельян Сергеевич улыбнулся и плеснул
себе новую порцию виски.
— Верно, сынок, — сказал он. — И если
Дмитрий Алексеевич пожелает его обсудить, я с радостью приглашу его
в гости. Если уж Невские не останутся на Москве, то и Соколовым
столицы не видать.