На улице постепенно темнело,
загорались яркие красочные фонари, вывески ночных заведений — от
клубов до игорных домов. На дорогах стало больше полицейских машин.
Мероприятие такого масштаба требовало особых условий безопасности,
а значит, сегодня криминал будет вести себя очень хорошо и
незаметно.
Ефремов не святой, и часть теневого
общества кормится с его руки. Так что подставить своего князя не
рискнут сами, и коллег призовут соблюдать правила приличия. А в
случае если кто не прислушается, сами сдадут силам правопорядка
виновника. Во избежание собственной казни.
Мост через Амур, соединяющий Русское
царство и Поднебесную империю, сегодня досматривается гораздо
тщательнее с обеих сторон. В том числе и не совсем законными
представителями стран. Это с нашей стороны участвуют князья, но
Мэйлин — принцесса, ни дай бог, Триада допустит нежелательные
элементы на нашу территорию... Император, может быть, и не слишком
крепко сидит на троне, но головы снимать будет лихо и не
оглядываясь на чины. В любой другой день можно допустить всякое, но
не тогда, когда стоит вопрос чести императорской семьи. Опозорить
императора — это как минимум приговорить все свою родню.
— Подъезжаем, Дмитрий Алексеевич, —
объявил Павел, сворачивая к нашему особняку.
— Хорошо, — отозвался я, по-прежнему
глядя в окно.
Прихватив с собой папку с
документами, я покинул машину и прошел в раскрытые прислугой
двери.
Двухэтажный особняк в Благовещенске
почти в точности копировал казанский. Я передал плащ слуге и, отдав
распоряжение об ужине, поднялся в свои комнаты.
А закрыв за собой двери, прошел к
сейфу и убрал туда документы. Пока что я ни с кем о них не говорил
и не показывал. Но не один раз прочел список.
И он не соответствовал словам Михаила
II, что заставляло меня всерьез сомневаться в истинности
написанного. Царь сказал, что его дети не должны были расти среди
Рюриковичей. Но как тогда относиться к тому, что в бумагах Невского
значится, например, Иван Михайлович Соколов?
Горячий душ немного развеял
усталость, а плотный ужин даже поднял настроение. Так что на прием
я собирался, уже не предаваясь унынию и апатии.
Проверив подарки, я захлопнул крышки
шкатулок и запечатал их личным перстнем. Вручать их лично было не
нужно, так что предосторожность была не лишней — мало ли,
перепутают слуги? Всякое бывает, тем более когда камерное
мероприятие внезапно раздувается до чуть ли не государственных
масштабов. Столько благородных гостей за раз обычно только в Москве
и собирается. Так что у прислуги Ефремовых и так языки на плечах
будут, а потому личная печать с гербом снимет множество возможных
проблем.