За спиной, перекрывая шум улицы, послышалось возбуждённое шипение. Знакомое
до дрожи. Ждать, когда всё моё существо охватит жуть и ужас, не стал.
Единственное, не смог себе отказать в крайне быстром снятии с ноги шлёпка,
который не глядя и запустил себе за спину, чётко в источник наводящего ужас
звука.
Ну, а после
чего понёсся сломя голову в направлении уже виднеющегося чёрного лексуса.
Абсолютно нового и целого, приветливо сверкающего блестящими полированными
боками. Беги, Юрец, беги. Может, успеешь…
Вот она, вот
она, тачила моя! Стоит, ждёт хозяина, как верный пёс. С полным восстановом
тачила-то, ёу! Это тебе не хухры-мухры вообще-то, это высший пилотаж вообще!
Стоишь вновь новенькая, радость ты моя чёрненькая, прям как Маруська моя!
Может, мне так и звать тебя, а? Типа лексус Маруська?
Не, будешь
просто Маруська. То, что ты лексус, оно и так, как говорится, и коню понятно, и
невооружённым взглядом видно. И дверца твоя приоткрыта так же, как и в наш с
тобой первый раз, ёу!
Плюхаюсь в
тачку, хватаю револьвер, бью по газам, одновременно оборачиваясь, дабы
пристрелиться к своей объёмистой цели, и… не наблюдаю её! Вот это ёпрст, где же
ты, мой малиновый друг?
Резко
останавливаюсь, взвизгнув тормозами. Оглядываюсь, вглядываюсь, всматриваюсь
наконец! Но нет. Милого друга нет. Вот не понял. Честно. Отдышавшись, замечаю,
кстати, что, хотя улица и осталась столь же ублюдочной, небеса чуть развиднелись.
Их серота уже не столь удручающая. Серота с примесью крохотных вкраплений
голубизны.
Настроение
почему-то сразу повысилось. Может, я идиот? А, может, просто приспособился.
Человек ведь ко всему привыкает, это всем известно. Я облегчённо откидываюсь на
мягкую удобную спинку сиденья. А теперь, раз уматывать пока что не от кого, не
помешает чуть-чуть подумать, Юрец. Ключевое слово здесь «пока», кстати, о
птичках, о словах, то есть.
Итак. Первый
квест с малиновым мясцом мне понятен. Да и чего здесь не понять-то. А вот
второе моё вознесение почти что на небеса вызывает некоторые вопросы. Это-то чё
было-то? Какого каким-то укуркам меня мочить-то было?
Память
услужливо подкидывает мои предыдущие последние минуты. Да, с двух сторон в
меня, так и хочется сказать, с нечеловеческой силой, вмазались малиновые тачки.
Да ё! Опять малиновые! Это чё за цвет-то здесь такой? Символ грядущего
перерождения, что ли? Чёрт.