Я останавливаюсь на крыльце, голова
натурально закружилась, и ошеломленно оглядываюсь по сторонам.
Божички ж ты мой, это сколько зелени раньше было! Клумбы, аккуратно
подстриженные кусты, но деревья еще маленькие, посажены
относительно недавно. И куда вся эта красота потом подевалась? Сам
дом и дворовая территория не выглядит старой и покоцанной, какими
они будут казаться потом. Ведь этому району еще и десяти лет нет! И
детский садик сверкает новизной, вон какие там классные площадки
для малышей оборудованы! Ничем ни хуже, чем в прилизанном будущем.
И ведь я через этот садик десять лет проходил в родную семнадцатую
школу. Открыли её аккурат в семьдесят пятом, так что мне в жизни
выпало целых две первых торжественных линейки. В первом классе и во
втором, уже во вновь открываемой школе. Почему-то вторая больше
запомнилась.
Ностальгия! И как она разом на меня
навалилась, что чуть ноги не подкосились! Еле устоял на месте, чуть
покачнувшись, и чтобы не искушать судьбу, сбежал с крыльца на
тротуар. Вы только представьте - живой в далеком и отчасти
непонятном прошлом. Казалось бы, живи да радуйся! На улице
прохладно, но сквозь прорехи облачного неба то и дело высовывалось
солнце и еще неплохо пригревало. Листья пока и не думали желтеть.
Бывает у нас такое. Потом уже в сентябре враз все вокруг
превращается в настоящую красочную осень. Резкий порыв ветра
заставил плотнее запахнуть куртку. Однако, не май месяц!
- Эй, Серый! Серый, ты чё, оглох!
Не сразу осознаю, что кричат именно мне. Вот
тебе и первое затруднение, связанное с переносом духа в чужое тело.
И по ходу дела такое будет встречаться еще не раз. Пора как-то
привыкать к новому имени. Оглядываюсь, возле соседнего подъезда на
скамеечке восседает разбитная компашка. Широкие штаны со стрелками,
длинные лохмы, яркие куртки. Мода семидесятых еще не ушла? Я вот ни
фига не помню, как в начале восьмидесятых одевались. Кампания на
вид наглая, себе на уме. Как там в будущем подобных граждан
называли– лица с низкой социальной ответственностью? По-здешнему
просто шпана. Сразу узнаю старых корешей брата. Неужели они еще
дружат? Странно, но в памяти всплывают их имена – Кеша, Паша и
Колька.
- Здаров, народ!
Ручкаюсь по очереди со всеми. Парни
настроены дружелюбно, радушно скалятся и щурят от выбежавшего
солнышка глаза. Все какая ситуевина, а не скука смертная. Заметно,
что мне откровенно рады. Все-таки детская дружба с нами надолго.
Главный в нашей компании вихрастый блондинчик Кеша с нарочитой
серьезностью сует в рот беломорину, прикуривает, а затем
интересуется у меня: