— Врут, — вздохнул он.
— Почему тогда ловцов боятся?
— Я могу увидеть воспоминания человека, — пояснил Рихард. — И он тоже увидит их снова. Но будто со стороны, объективно.
— И что в этом страшного? — она все еще не понимала.
— Допустим, человек гордится, что дал отпор родителям, а я вижу, что он нагрубил старенькой матери. Или он верит, что девушка его безумно любит, а я вижу равнодушие или хуже того — отвращение на ее лице. Или он считает себя кем-то важным и не замечает, что над ним потешаются, зато это вижу я. Понимаете?
Карна неуверенно кивнула.
— Я вижу человека, его душу, и человек тоже смотрит на себя со стороны, без прикрас. Для некоторых это невыносимо.
Она сглотнула, быстро облизнула губы.
— Ладно. Давайте попробуем.
Карна решительно шагнула к нему, и пульс под его пальцем забился быстрее. Рихард осторожно положил ладонь девушке на поясницу, привлекая к себе еще ближе. Узкая кисть, затянутая в шелк, быстро легла ему на грудь, удерживая на дистанции. Прохладное касание, но отчего-то обожгло.
Рихард приподнял ее подбородок, склонился ниже.
— Вы ведь не собираетесь меня целовать? — прошептала она ему в губы. Теплое дыхание с оттенком мяты проникло в его рот.
— Нет, — так же шепотом сказал он. — А вы были бы не против?
— Никаких поцелуев, — строго ответила Карна, и Рихард слегка улыбнулся.
— В первый раз вы, возможно, почувствуете некоторый дискомфорт, — нарочито скучным тоном добавил он. — Будет немного больно. Обещаю, что не стану входить слишком глубоко.
— Вы просто посмотрите мне в глаза, ведь так? — настороженно уточнила она.
— Да. Взгляните же на меня.
Карна выдохнула и подняла ресницы.
Глаза в глаза.
Словно прыгнуть в озеро с разбегу. Синяя прохлада затянула, закружила в водовороте, обдала светом.
Страх, недоверие, любопытство.
Немного глубже…
Горе, такое острое, что печет нестерпимо. Рихард тихо зашипел, втянув воздух сквозь сжатые зубы, отпустил...
Карна закрыла глаза, окончательно обрывая контакт, из-под густых ресниц потекли быстрые слезы, пробежали дорожками по бледным щекам. Помешкав, Рихард аккуратно стер их пальцами, и снова чуть не зашипел — такой невыносимо нежной оказалась ее кожа. Карна часто дышала, все так же стоя вплотную к нему. После, словно опомнившись, шагнула назад, и он с легким сожалением выпустил ее из объятий.