Пока я про себя соображал о том, о сем, саркофаги на третьем
этаже стали подходить к концу. Сам третий этаж, на удивление,
закончился не очередным боссом, а резной каменной дверью с
изображениями бога Анубиса. В легком ступоре я уставился на эту
дверь.
- Макс, сорок девять... - тяжело дыша Орфей обратился ко мне,
назвав почему-то по реальному, а не игровому имени. - Саркофагов
сорок девять было, остался еще один...
Почему-то именно после этих слов я вспомнил, что мы тут делаем.
Мы не просто проходим дурацкий данж, а ищем последнего, скорее
всего самого сильного и самого лютого всадника Апокалипсиса —
Смерть. Готов ли я к такой встрече? Нет, конечно! Могу ли я
развернуть педали обратно? Тоже исключено... Сглотнув комок в
горле, я слегка толкнул вперед каменную плиту двери.
Дверь открывалась с отвратительным скрипом. Я еще про себя успел
подумать, вот неужели так в лом было смазать тут все? Ей-богу!
Новая пирамида, недавно только появилась, а скрипит так, будто ей
тысячу лет! Хотя в этом плане Фатум наверняка создавал что-то с
закосом на седую древность. Пыль то на этажах была самая
натуральная.
Как только проход был свободен — сделал решительный первый шаг и
обомлел. Зрелище было настолько странным, что невольно стали
мелькать мыслишки о том, что и здесь Фатум решил почудить с
пространством. С осторожностью за мной неспешно заходили в комнату
остальные мои спутники. Кто-то, скорее всего Орфей, ойкнул от
неожиданности. Кто-то — а это уже больше похоже на архимага —
удивленно присвиснул. Зенон, как и я, видимо, решил сыграть в
молчанку.
Весь периметр комнаты, которая открылась глазу, был усыпан
дверями разной формы и конфигурации — даже потолок и пол не стали
исключением. В голову почему-то пришла банальная мысль о том, что
дверь можно назвать своеобразным символом смерти, выхода или ухода,
тут уж как угодно.
Посредине комнаты оказался каменный трон, на котором сидел, без
сомнения, сам хозяин этой пирамиды — Анубис. Не узнать его было
невозможно, так как именно его изображения нам не единожды
попадались как снаружи, так и внутри данжа. Египетское божество с
телом человека и головой шакала сидело на троне и с грустью
пялилось в потолок, прямо посреди которого оказалась одна открытая
дверь, в которой я разглядел кусочек ночного звездного неба с
крупной луной.