- Это и
есть твой красивый цвет? – спросила она изумленно.
Отец слегка
попритух.
Копейка
потом служила родителям верой и правдой лет пятнадцать. Пока ее не
сменила пятерка. А цвет именовался оливковым. Сам отец им очень
гордился. Мать же непременно морщила нос и обзывала его по-простому
– болотным. Споры по этому поводу возникали с завидной
регулярностью. На лицо наползла усмешка. Удивительно, что только не
хранится в глубинах нашей памяти?
Я покрутил
ручку стеклоподъемника, высунул голову наружу и глянул на бок
железного коня. Ну, точно! Болотный! И преисполнился гордости. Ха!
Значит далеко еще до склероза! Значит, есть еще порох в
пороховницах!
- Олег! –
Раздалось возмущенное. – Это что еще за дела? Кто разрешил тебе
высовываться на ходу?
Мама
негодовала. Я поспешно нырнул обратно.
- Прости,
ма, больше не буду.
Вырвалось
это само самой. И стало отчего-то приятно. Сорок лет мама не
беспокоилась обо мне. Сорок лет назад она просто вычеркнула меня из
своей жизни. А тут…
Я закрыл
глаза и горячо подумал:
- Спасибо,
тебе, Господи. Спасибо, что принял мою никчемную жизнь в дар.
Спасибо, что дал шанс все исправить. Я постараюсь тебя не
подвести.
Господь,
как всегда, промолчал. Зато кто-то ткнул в бок. И Иркин голос
зашептал:
- Олежка, а
что ты там увидел? Скажи! Ну, скажи! Мне тоже интересно.
- Зайца, -
ответил я, как можно серьезнее. А потом развел руки, на манер
заправского рыбака и добавил: - вооот такенного.
Ирка тут же
надулась.
- Олег! –
Снова окликнула меня мать. – Прекрати ее дразнить.
Я откинулся
на спинку сидения и мечтательно улыбнулся. Эта поездка нравилась
мне все больше и больше.
***
По моим
прикидкам прошло не меньше двух часов. В машине все время
переговаривались. Я же большей частью молчал, стараясь вспомнить,
как должен вести себя обычный советский пацан в возрасте
шестнадцати лет. В голове было потрясающе пусто. Память
отказывалась подкидывать нужную информацию. В голову лезла
исключительно Вика. И я с ужасом и нетерпением думал о том, что
снова встречусь с ней.
Вика стала
для меня недостижимым идеалом на долгие годы. Я представил себе
нашу первую встречу и громко, совсем по-стариковски
вздохнул.
Мать поняла
это по-своему.
- Саш, -
попросила она, касаясь отцовского плеча, - давай остановимся. Всем
пора размяться. Да и перекусить не мешало бы.