--Дальше я сам.
Она не спорила, но когда я вышел, стояла на том же месте, терпеливо дожидаясь. Здесь, на свежем воздухе, я почувствовал и кислый запах пота от собственного давно немытого тела, и вонючие нотки ночной рвоты, и весомый перегарный выхлоп.
Кроме того, в туалете я обнаружил, что на мне кроме рубахи длиной до середины бедра больше нет ни одной нитки. Ни брюк, ни шортов, ни, даже, обычных трусов. Подходить к женщине совсем близко я постеснялся. Мне показалось, что ее стошнит от моей вони. Нельзя сказать, чтобы я чувствовал себя совсем здоровым, но я не падал, голова кружилась вполне умеренно и я рискнул:
-- Мама, я бы помыться хотел.
Женщина среагировала так же странно, охнула и посмотрела на меня почти с испугом, потом торопливо закивала головой.
-- Сынок, ты вот здесь сядь, я тебе сейчас все соберу.
Возле угла дома стояла небольшая древняя лавочка – обычная деревенская лавочка, чуть выщербленная от дождей и непогоды, с посеревшим от возраста деревом. Я уселся, стыдливо подоткнув рубаху, а женщина вернулась в дом.
Сидел, жмурился на солнце, осматривая почти обычную деревенскую обстановку дворика. Пара небольших сараюшек, за туалетом я видел загончик, где копались довольно крупные курицы, дощатый выцветший забор, отгораживал нас от соседей, а вот на нем, на каких-то странноватых крючках, была развешена крупная рыболовецкая сеть. Судя по запаху моря, она здесь совсем не лишняя.
Во дворе были заметны некоторые следы запустения. Дорожка, ведущая к туалету и куриному загону, покрыта слоем грязи, хотя когда-то была выложена подобием каменной плитки. Дверь одной из сараюшек покосилась и держалась только на одной петле, а вместо второй была подвязана какая-то тряпочка. Похоже, раньше у дома был хозяин, возможно, муж этой женщины. Может они разошлись, а может он и умер.
Было нечто, что не давало мне расслабиться полностью и почувствовать себя дома – растительность. Часть травы во дворе была обычной, зеленой, пусть и непохожей на ту, что росла у нас.
Другая часть сорняков, растущих вдоль дорожки и пробивающихся между каменных плит, имела яркий оранжево-бордовый оттенок. Около забора, самого обычного, распластался жутковатый куст с минимальным количеством листвы, зато покрытый кошмарными колючками длиной сантиметров пять-шесть каждая. На нем небольшими гроздьями висели сморщенные, коричнево-зеленые плоды. Я смотрел и совершенно отчетливо понимал – это не земные растения.