— Понятно, — послушно кивнула почти ничего не понявшая девочка,
но верившая в то, что Гарри знает лучше. Выпавший из памяти год
очень сильно ударил Гермиону, полностью лишив уверенности в
себе.
***
Гермионе было очень страшно, новости оказались очень
неприятными, а мысль о том, что родителей могли… чтобы с ней
«играть»… эта мысль выбивала полностью почву из-под ног. Гришка вел
девочку за собой, вспоминая принципы организации подполья в
концлагере. Чем больше сержант думал, тем больше понимал, что это
именно концлагерь — сначала провести по лесу, чтобы убить слабых
незаметно для всех остальных, потом озеро, видимо, с той же целью.
А потом уже… мальчик помнил о том, что вроде бы ничего такого на
первом курсе не было, только вот что-то ему казалось странным —
тролль, дракон и этот… «профессор Квирелл». Получалось,
действительно игра…
Большой Зал, казалось, не изменился, только на это великолепие
смотрел теперь не забитый опекунами ребенок, а товарищ сержант
медицинской службы, видевший и чудеса, и ужасы пострашнее
привидений. Поэтому он сейчас смотрел на преподавательский стол,
чувствуя, как же ему сейчас не хватает его пистолета-пулемета.
Гришка знал, что все, кто сидит за столом Гриффиндора — предатели,
Слизерина — фашисты типа гитлерюгенда, о котором говорил комсорг, а
остальные — просто их шавки. И самый главный предатель украшал
золотое кресло. Ненавидящие глаза Снейпа Гриша будто просто
почувствовал, плеснув в ответ такой ненавистью, от которой
профессор почему-то скрылся под столом. «Эсэсовец, потому и в
черном», — понял сержант, почувствовав необъяснимую слабость.
— Ты как? — поинтересовался он у бледной девочки.
— Я хо-хорошо, — заикнулась Гермиона, с ужасом глядя на скопище
детей и сидевших над ними взрослых, будто надсмотрщики.
— На Гриффиндор или Слизерин не идем, помнишь? — поинтересовался
Гришка, все еще не желавший становиться Гарри Поттером. — На одном
фашисты, на другом предатели.
— Я помню, спасибо, — слабо улыбнулась девочка, поймав какой-то
странный взгляд женщины, проводившей распределение. Почему-то от
этого взгляда становилось очень холодно где-то внутри.
— Если что, зови на помощь, — решился товарищ сержант. — Наших
тут нет, потому лучше умереть стоя, чем жить на коленях.
— Гермиона Грейнджер! — позвала страшная женщина, и кудрявая
девочка пошла к своей судьбе. Умирать ей очень не хотелось, ей
хотелось в библиотеку, где можно ото всех спрятаться.